Особенно выделялся своими мощными длинноствольными пушками, торчащими из массивных башен, флагманский монитор, пять минут назад салютовавший из них городу. На палубе сновали матросы, спуская на воду катер. На мостики и у носовой башни чинно стояли флотские офицеры в белых кителях.
— «Шквал»!
Сычев усмехнулся, прочитав название, молча оценив мощь флагмана — восемь пушек 120-миллиметровых в двух орудийных башнях. Мониторы с однопушечными установками количество стволов подменяли качеством — на них были 152-миллиметровые, то есть шестидюймовые, пушки. Атаман не ошибся, определив пять минут назад калибр по звуку, просто морские орудия бьют намного мощнее, чем полевые. Грохота от них больше!
Сычев хорошо знал, что этот бронированный тысячетонный мастодонт не имеет равных на всем протяжении реки. У китайцев только вооруженные пароходы имеются на Сунгари, которые могут быть разбиты в хлам всего одним залпом. Полевая артиллерия совершенно не страшна гигантскому по речным меркам кораблю, ее клыки не прокусят толстую стальную шкуру.
— Теперь партизанам не сладко придется, будут штанишки от страха поддергивать, — с нескрываемым злорадством прошептал генерал, видя, как от монитора отвалил к берегу катер под флагом.
Никак кто-то из большого начальства пожаловал, но кто?
Их было два — командующий флотилией контр-адмирал Федосеев и командир единственной бригады мониторов (корабли «плохой погоды», как шутили, обыгрывая их имена, флотские острословы) контр-адмирал Старк. Местные флотоводцы: всю гражданскую войну первый на Амуре провел, а второй морскими стрелками в армии Колчака командовал. В любом случае, кто бы из них ни прибыл, подчиниться флотский ему обязан. Тут он, генерал-майор Сычев, главный!
Во Владивостоке иные адмиралы бал заправляли, спешно с Черного моря прибыли — тех атаман не знал. Однако гадать по двум кандидатурам перестал — картина расположившейся на реке эскадры поневоле притянула его внимание.
И она того стоила…
Омск
— Ваше высокопревосходительство, — перед Константином Ивановичем вытянулся чиновник в мундире Министерства путей сообщения, в фуражке с красной тульей, с выправкой бывшего офицера.
Хотя слово «бывший» не совсем подходило — просто путейцев правительство полностью военизировало, службу военных сообщений, или ВОСО, как ее привыкли называть, влили отдельным департаментом в МПС, удалив тем самым опасную двойственность управления жизненно важными транспортными артериями. А «красные шапочки» дожили и до конца века — их носят только дежурные по станциям. Впрочем, женщинам в постсоветской России ввели красные пилотки.