Джоан наклонилась и быстро поцеловала Стефани в щеку.
— Знаешь, я рада, что ты приехала домой. Если бы ты не приехала, я бы точно бросила Эдди. Пожалуй, я дам ему еще один шанс.
— И скажи ему: больше никакой лжи.
Тяжелое шерстяное одеяло легло на плечи Стефани так неожиданно, что она испуганно вздрогнула. Сидя на ступеньке крыльца, она пристально смотрела в бесконечную белую снежную даль. Подняв глаза, она увидела отца, который, стоя рядом с ней, набивал табаком довольно старую трубку. Коричневые частички табака, медленно вращаясь, опускались на безукоризненно белый снег, образуя в конце своего пути маленькие вопросительные знаки.
— Когда ты была маленькой девочкой, это было твое самое любимое место, — сказал Мет Берроуз. — Когда у тебя что-то приключалось, я всегда знал, где смогу тебя найти. — Он осторожно сел рядом. Стащив с себя одеяло, она расправила его и накрыла второй половиной плечи отца. Продолжая наблюдать за тем, как Мет набивает трубку, Стефани знала, что он не закурит в ее присутствии.
— У тебя что-то случилось? — мягко спросил он.
Стефани промолчала; переводя блуждающий взгляд то на один, то на другой предмет, она мысленно возвращалась в прошлое. Там, где сейчас дерево, висела старая шина; а в том обветшалом сарае они обычно играли, когда погода была плохой; а если она пойдет по узкой тропинке между деревьями, то выйдет к маленькому прудику, в котором училась плавать. Это было место чистоты и невинности, место, где она всегда была счастлива. И сразу же вслед за этими мыслями пришло понимание того, что в настоящее время она глубоко несчастна. А будет ли она вновь когда-нибудь счастлива?
— Я надеюсь, папа, что ты не разочаруешься во мне, — прошептала она, чувствуя себя вновь подростком, — но я думаю, что беременна.
Взяв трубку в рот, Мет едва заметно кивнул.
— Мама тебе сказала?
— У твоей мамы много различных достоинств, но сдержанности среди них нет, — тихо проговорил он, бросив на дочь косой взгляд. — Тебе тридцать пять, но для меня ты навсегда останешься семилетней девчушкой, бегающей по саду как сумасшедшая, гоняя скунса, потому что тебе нравился его запах. Тебе всегда будет десять, когда ты пришла ко мне, неся в руках раненую птицу. Я всегда буду помнить тебя в платье во время твоего первого причастия, школьного бала или в мантии — во время церемонии вручения диплома. Я никогда не буду в тебе разочарован. Ты всегда вызываешь во мне чувство гордости, Стефани. Всегда.
Положив голову к отцу на плечо, Стефани продолжала сидеть молча.
— Ты не хочешь рассказать мне об этом?