Оба полицейских по очереди осмотрели его пальцы и с недовольными лицами молча пошли дальше.
Потерев плечо, которому сегодня досталось во второй раз, Олег проверил, что с пластинкой в кармане все в порядке и снова подошел к краю платформы, высматривая поезд в тоннеле.
Со стены напротив на него смотрела кудрявая девушка, прижимавшая к себе арбалет. Еще один плакат украшала та же надпись: название шоу и ничего больше. Каждый и так знал, какой приз дается за победу, и куда нужно идти, чтобы попытаться оказаться по ту сторону экрана.
Подъехавший состав загородил рекламу, распахнув двери в битком набитый вагон. Олег протолкнулся внутрь и потер переносицу. Плечо неприятно ныло и тянуло: не просто синяк, небольшое растяжение. Этого точно не было в планах, но он был готов к подобным ситуациям, отчасти привыкнув к постоянным форс-мажорам, отчасти смирившись с тем, что слишком редко все идет с точностью, как того хочется.
В вагоне снова раздался кашель, подхваченный сразу несколькими глотками. Хрип от посаженных табаком связок резал по ушам. Можно было подумать, что обычные болезни давно пропали, уступив место искусственным смертельным опасностям, которые стали так приятны людям. Но сентябрь был теплым, а вот в октябре наверняка опять начнутся заморозки и к зиме очередная эпидемия гриппа выкосит еще несколько сотен тысяч человек, а может и значительно больше, если не верить новостям, которые звучали над головой.
Радио вещало повсеместно на территории, которая контролировалась властями. Сообщались последние нововведения в городской жизни, очередное смещение рамок комендантского часа, правила для вновь прибывших граждан и, конечно же, расписание свежих трансляций состязания.
Олег, посмотрел на стоящих рядом женщин с немытыми волосами, торчащими из-под тонких вязаных шапок, седого старика, что-то мямлющего сквозь дрожащие губы, скорее всего молитву, и несколько крепких парней с металлическими браслетами на запястьях. Последние выглядели самыми опасными, но Олег прекрасно знал, что в новом мире нельзя недооценивать даже ползущего по земле однорукого слепца, если он чует твою кровь. А кровь витала в воздухе повсеместно. Она была еще одной его составляющей, понижающей уровень кислорода, мешающей дышать и постоянно вызывающей рвотные позывы.
Словно в ответ на его мысли, где-то в хвосте вагона послышались сдавленные стоны и звуки опустошающегося желудка.
Тут же началась потасовка за место подальше от зловонной лужи, недовольные крики, перерастающие в ругань и тычки под ребра. Пока никто не достал оружие это была обычная и повседневная ситуация, которая чаще всего сама собой сходила на нет. Но иногда все заканчивалось иначе и с пола, помимо рвоты, служащим метро приходилось оттирать еще и кровь.