Пытаясь предугадать следующий ход своей противницы, Олег понял, что видит не каждый ее шаг. В прямом смысле. Она настолько хитро переставляла ноги, что иногда казалось, что их у нее не две. Нужно было только понять, как она это делает и весь секрет превращался в знание, но времени на это не было. К тому же, он знал, что есть куда более простой способ. Придется немного поддаться, но если он хотел победить, то другого выхода не оставалось. Остановившись, он раскинул руки в стороны и закрыл глаза.
И тут же ощутил жгучую боль в пупке. Ее пальцы впились ногтями в его живот, все глубже вгрызаясь в плоть.
— Помнишь, что я сказала на горе? Лучше бы ты спрыгнул тогда.
— Ни за что!
Его ответ, процеженный сквозь сжатые зубы, получился слишком невнятным, но она поняла каждое слово.
— А ты упорный.
Нужно было отвлечься от боли, акцентироваться на чем-то другом и заставить себя осознать, что в сложившейся ситуации у него было преимущество. Главное оставаться в сознании и не подчиняться уже едва не сводящей с ума боли, захватывающей все его тело частичка за частичкой, разливающейся по венам вместе с кровью и холодящей их, сковывающей движения.
Олег перехватил ее руку за запястье. Это стоило ему огромных усилий: из-за его возни острые ногти еще сильнее впились в живот. Но теперь жнец была в ловушке. Она больше не могла двигаться с присущей ей скоростью, а все попытки вырваться не увенчались успехом.
Он взревел и, второй рукой схватив ее за шею, поднял над землей.
В темных глаза, Олег не видел страха, только легкое разочарование и злость. Женщина продолжала буквально скрести его по внутренностям, все еще надеясь, что болевой шок свалит мужчину с ног. Она пыталась нанести еще хотя бы один удар своей свободной рукой, но из-за недостатка кислорода получалось лишь вяло махать ею в воздухе, будто поглаживая большого невидимого кота.
Капилляры красными паутинками выступили на белках ее глаз. Рот судорожно открывался и закрывался, но женщина не сдавалась. Не получилось руками, не беда, она пустила в ход ноги. Удар коленом новой волной боли, больше похожей на цунами, прошелся от локтевого сгиба, но Олег уже не обращал на боль внимания. Адреналина было намного больше, и он позволял творить все, что вздумается.
Сейчас, если бы в его голове продолжали рождаться сравнения и аналогии, он, конечно же, вспомнил бы скандинавских берсерков, но все его мысли занимал лишь этот бой, с противником, который уже был побежден.
Она не сдавалась. Не могла этого сделать, потому что просто не умела, не знала, что это такое. Еще один удар, уже совсем мягкий и не акцентированный пришелся в бедро. Олег тоже оскалился, чувствуя, как и по его губам потекла кровь. Плотной противной струйкой она стекала по его лицу, рисуя причудливый узор.