— А где ты его возьмешь, хлебец-то?
— Наймемся на работу. А нет — по-обираться пойдем.
Сползла с печи Манюшка, села у стола, склонившись подбородком на руки, и внимательно стала смотреть на Ивана.
— А нешо там есть чистый хлебушек? — спросила она.
— Говорят, есть. Васька Бык приехал с Западной Украины — вот та-акая ряшка! Говорит, и понятия не имеют подмешивать в хлеб. Чистенький, как золото.
— Поедем, Велик, — сказала Манюшка. — А то меня ужака совсем дожрет.
Ну вот, и куда с такой ехать? — недовольно пробурчал Иван. — Придется и по вагонам лазить, и под вагонами, и… не знаю, где еще. Вон послухай-ка, что Ва-аська рассказывает…
— Знамо дело… А мы лазили и на вагоны, и под вагонами, правда, Вель? Так что, может, я еще и тебя могу поучить, — она глянула на Велика, сгорбившеюся на лавке, на его наморщенный лоб, поняла: соображает — ехать или не ехать, взять ее или не брать. — Если меня не возьмете, я тут помру, ей-богу, вот увидите.
«А чего а не съездить? — подумал Велик. — Дни побегут быстрей, и подкормимся, и не будешь каждый день с утра до вечера ждать почтальона, а потом всю ночь думать, что с отцом».
— А куда поедем-то?
Иван поерзал на конике, усаживаясь поудобнее.
— Я ж сказал: на У-украину.
— А Украина что тебе — станция? Слезай — приехали?
— Ну… Забыл я. Не беда — Васька дорогу знает.
— А мы что, с ним? — набычился Велик.
— Ну и что? — Скрывая смущение, Иван начал потирать легонько подушечками пальцев рубим на лице. — Все ж как-никак знает, куда ехать, и как ехать, и… му-ужик уже, скоро в армию заберут.
Велик вдруг обиделся.
— Подумаешь, мужик! Не в том дело, что по годам старше. Он например, не в комсомоле, а я в комсомоле, и он будет мною командовать?
— Командовать он за-ахочет, это точно. Ну, дак а как же иначе? Раз ведет, значит, командир. Другое дело, если начнет выкаблучиваться… Нас двое, что ж мы станем пятки ему чесать?
— Пятки, пятки… при чем тут пятки? — пробормотал Велик. Он не знал, что возразить Ивану, тот правильно говорил, но все его нутро восставало против Васьки Быка. — Вот скажи: чего он в комсомол не вступил?
— Ну, допустим, не хочет. Я как-то слыхал — с Заряном они ругались. Не знаю, из-за чего там у них затеялось. Васька кричит: «Подумаешь, комсомольцы! Если захочу — завтра безусловно буду в комсомоле!» А Зарян ему: «Ну захоти! И поглядишь, как мы тебе, уркагану, трусу, дадим от ворот поворот! Думаешь, мы забыли, как из-за тебя немцы чуть не расстреляли наших журавкинских ребят? Не забыли — вот она, памятка». И постучал по своей резиновой ла-адони.
— Ага, ну вот видишь.