Успели. Притормозили немного у поста на выезде из города — я Серегу увидеть хотел, но того не было. Несколько незнакомых полицейских и несколько парней с повязками дружинников перекуривали, греясь у бочки, сквозь дырки в которой виднелись отсветы огня. После нескольких дежурных вопросов, кто и откуда, на которые уверенно отвечал Стас, мы проехали под поднятый шлагбаум, получив предупреждение о том, что обратно нас до утра не пустят.
Когда пост скрылся из виду, я попытался устроиться удобней на сиденье, но ничего не получилось — непривычная амуниция давила и натирала со всех сторон. Еще и арафатка сбиваться начала, все ее нормально не повязать было — то в нос тыкаться начнет, то край слишком длинный болтается. Чертыхнувшись раздраженно, потянулся наколенники снимать, которые казалось слишком туго на ноге сидят, но тут Стас ко мне обернулся.
— Да не парься ты, все равно непривычно поначалу, мне тоже неудобно сейчас. Побегаешь в сбруе немного, замечать перестанешь.
Наколенники после его комментария я оставил, лишь спустил их вниз, на голени к ботинкам, чтобы не мешали пока. Дальше ехали в молчании. Потихоньку смеркалось, но фары не включали. Минут через двадцать езды совсем стемнело и я, чтобы рассмотреть дорогу, наклонялся к самому стеклу. Стас же рулил на удивление спокойно, откинувшись на сиденье и не сбавляя скорость. Я некоторое время периодически поглядывал на него удивленно, и он это заметил.
— Че, грязный что ли? — потер Стас щеку, посмотрев на меня. Когда он повернулся, мне показалось, что с лицом у него действительно что-то не так. Но что именно не порядке, сразу понять не получалось.
— Ничего себе у тебя зрение, — прокомментировал я.
— А что у меня со зрением? — вопросительно посмотрел на меня Стас.
— В темноте хорошо видишь, — я пожал плечами, — мне то дорогу с трудом различить получается, а ты едешь как засветло.
— В какой темноте? Сумерки же еще? — удивился Стас.
— Эээ… — даже не нашелся я сразу что сказать, — чувак, мне темно сейчас, как у негра в заднице. Может слепота какая куриная?
Стас несколько секунд еще рулил, сохраняя внешнюю невозмутимость, потом ударил по тормозам, и остановился на обочине. Он посмотрел на меня мельком и вышел из машины. Я, помедлив мгновенье, последовал за ним.
Сейчас, когда Стас по мне взглядом мазнул, у меня по спине мурашки пробежали. Что-то не так у него с лицом, но вот что, понять никак не могу.
— Видишь, что на километровом указателе написано? — спросил Стас, показывая вперед.
— Честно? — посмотрел я в указанном направлении, — указателя-то не вижу.