Дело сделано, я завариваю чай, и мы садимся на кушетку.
— Итак, — говорит Беллини, прихлебывая, — теперь, когда здесь только мы, я могу это сказать. Ты ведь не была полностью искренна, когда ответила, что в твоем списке больше никого нет?
— С чего ты взяла?
— Я тебя знаю, милая. Ты выдаешь себя, когда грызешь ногти.
— Это безопаснее, чем ножницы. Если порезать кутикулу, можно занести инфекцию.
— Благодарю за совет.
На тот случай, если этого оказалось недостаточно, чтобы отвлечь внимание Беллини, я оглядываю поднос и замечаю, что принесла лимон, но забыла молоко.
— Боже, какая же я плохая хозяйка. Пойду принесу сливочник, — говорю я и делаю шаг в сторону кухни.
Беллини ловит меня за руку.
— Я не люблю сливки. Не люблю молоко. Терпеть не могу коров. Сядь.
Я подчиняюсь.
— Почему ты не любишь коров? Индусы, например, им поклоняются. У меня есть соевое молоко, если тебе так больше нравится.
— Гадость. И прекрати уходить от ответа.
Я вздыхаю.
— Беллини, я готова все тебе рассказать. Но мне будет слишком больно.
— Нужно пережить эту боль еще раз, чтобы можно было двигаться дальше, — говорит она. Такое ощущение, что она прочла слишком много книг по самоанализу.
— Это устаревшая метода. Современные психологи стоят за отрицание.
— Когда они успели? — спрашивает Беллини.
— Наверное, когда страховые компании отказались оплачивать клиентам те месяцы, которые они провели в кабинете психолога.
— Так отрицание тебе помогает? — интересуется она.
— Не очень. — Я пожимаю плечами.
— Кто это был? Ты его действительно любила?
— Не то слово… — Я замолкаю и мысленно возвращаюсь к тем трем головокружительным месяцам. Дик. Его ум, обаяние и нежность буквально свели меня с ума, не говоря уже о его роскошном особняке в Нэшвилле и шикарных вечеринках. Мы чувствовали себя такими взрослыми, сидя на веранде и попивая джулеп. Он сделал мне предложение через неделю после того, как мы познакомились.
— Его звали Дик. Я думала, мы поженимся, — говорю я.
Беллини кивает:
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. У меня было девять или десять мужчин, за которых я собиралась замуж.
— Да, но в твоем случае дело не продвинулось дальше первого свидания.
Беллини делает гримасу.
— Ты так бесстрашно себя вела, когда Билл ушел. Так почему бы тебе не разыскать и этого, последнего?
Я смотрю в окно, в холодные серые сумерки.
— Он связан с Эмми.
— Твоей младшей сестрой, которая?..
— Да.
— Может быть, если ты с ним увидишься, тебе станет легче?
— Не знаю. Не уверена. Иногда, когда теряешь любовь, ты страдаешь. Но пока земля не треснет у тебя под ногами, ты даже представить себе не можешь, какой глубокой может быть чаша страдания.