Побудка состоялась немногим после рассвета. Вернее, для меня это был только подъём; состояние "поднять — подняли, а разбудить забыли", знакомое всем хроническим "совам". Спасибо, будили меня последней, когда уже был готов завтрак. Куда только подорвались в такую несусветную рань?
За завтраком со мной присутствовал только молчаливый маг, который меня, собственно, и разбудил. Видимо, остальные встали раньше. Я не стала уточнять, полностью сосредоточившись на насущном: неожиданно ужасно захотелось есть, не иначе как благодаря вчерашнему воздержанию.
Но думать мне это не мешало, тем более при виде пищи организм резко взбодрился и перешёл в бодрствующее состояние. Ради разнообразия думалось мне не о сероглазом боге, и не о проблемах мирового масштаба.
Странный тип этот Зойр. Постоянно молчит и хитро усмехается уголками губ. Сказанные им за время нашего общения слова можно пересчитать по пальцам! Интересно, а он тоже пережил в своей трудной и насыщенной жизни что-то страшное, или просто от природы неразговорчив? Глядя на его изувеченную руку, легче предположить первое. Но, может, он это случайно?
Да и колдует он странно. Честно говоря, я видела это всего один раз, да и то мельком. Вот бы узнать, как местная магия работает! А то вдруг, я тоже маг?
— Зойр, — позвала я, когда завтрак оказался съеден, и организм сделал попытку вернуться к прежнему сонливому состоянию. Маг без особого удовольствия потягивал травяной отвар, как не слишком противное, но уже надоевшее лекарство. Он поднял на меня вопросительный взгляд. — А что нужно, чтобы стать магом?
— Отсутствие близких родственников и инстинкта самосохранения, — он хмыкнул. — А тебе зачем?
— А вдруг из меня тоже маг получится, — честно пожала плечами я. — Только про родственников я не очень поняла.
— Чтоб некому было оплакивать и жалеть.
— Это так опасно? — опешила я.
— Из вступивших на путь обучения заканчивают его меньше половины. И только около трети выживших достигают этого счастливого мига более-менее здоровыми. Я вот как раз из тех счастливчиков.
— А рука? — в моём представлении подобное увечье как-то не вязалось с понятием "более-менее здоровый".
— А что рука? — он пожал плечами. — Главное, голова здоровая. А у большинства моих коллег с этим обстоит похуже.
— Кто же тогда идёт в маги? — растерянно поинтересовалась я.
— Я же с самого начала сказал. Ещё идут те, у кого выбор простой: или умереть, или в маги. Если повезёт выжить, то с деньгами проблем не будет никогда. Я в школу попал мальчишкой; что склонность к магии была, это один проезжий чародей совсем давно сказал. Не собирался поначалу. А потом год голодный пришёл, мне лет восемь было, и нас в семье пятнадцать детей. В школе кормили. Ладно, пойдём, а то нас и так ждут.