— Самый общий тоже на частности опирается. Иногда непредвиденные, но любопытные.
— Например?
— Все внимательно слушай, чтобы потом мне передать так же обстоятельно, как сегодня рассказывал.
Последняя фраза была приятной.
— Послушай, Игорь! Это для меня важно. Когда я говорил, я не намешал лишнего? У меня было ощущение, что я нагромождаю незначительные подробности…
— Нет, нет! Наоборот. Две из незначительных, как ты выразился, деталей меня весьма заинтерсовали.
— Какие? Ты можешь сказать?
— Пожалуйста. Первая. Полина Антоновна не хотела, чтобы ты обращался ко мне за помощью. — «Угораздило же меня… Подвела врожденная скрупулезность. Еще подумает о старухе бог знает что…» — Ну, это так понятно по-человечески. Ты в ее глазах фигура, а собственные заботы мелочь. Она человек очень скромный.
— Предположим, — кивнул Мазин без особой уверенности. — Однако тебе запомнился ее отказ.
— Я старался не упустить ничего.
— И правильно сделал. Давай, я налью еще кофе.
Я провел ладонью по пиджаку.
— Хватит, пожалуй. Сердце… Лучше вторую деталь.
— Ну, если ты бережешь сердце, то вторая деталь… Впрочем, это не совсем связано.
— Что?
— Вторая деталь и то, что тебя, возможно, взволнует. Деталь такая: почему Перепахин открестился, как ты выразился, от Михаила. Ведь он знал его?
— Меньше, чем меня или Сергея, но знал.
— Почему же?
— У меня одно объяснение…
— Пьяный бред.
— Да, он здорово перебрал.
— Здорово?
Мазин смотрел очень серьезно, а я не мог понять этого повышенного интереса к степени опьянения Женьки Перепахина.
— Ну, если хочешь, в стельку, в дрезину или как там еще… Да ну его… Что ты сказать-то хотел? Волнующее.
— Да о нем же. Перепахине. Как тебе показалось, он в своем состоянии мог что-нибудь волнующее совершить?
Я по-прежнему не понимал его.
— Смотря что…
Тогда Мазин достал из внутреннего кармана небольшую белую карточку и протянул мне. Я прочитал:
«Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры. Членский билет». И ниже: «Фамилия: Перепахин. Дата вступления в члены общества — 25 января 1982 года». И под этими словами: «Выбыл навеки», — и сегодняшнее число.
— Что это? — спросил я.
— Ты же видишь… Членский билет Перепахина.
— Слушай, Игорь…
— Да, да, понимаю тебя. Только ответить исчерпывающе трудно. В конце дня, перед самым моим уходом я узнал, что на набережной у одного из спусков к воде мальчишки подобрали старое пальто. Во внутреннем кармане была пустая бутылка из-под водки и этот билет. Они притащили пальто в милицию, потому что место такое, у самой воды…
— И ты думаешь…
— Ну, я пока о многом думаю… И не придумал ничего. А мальчишки сказали: «Алкаш утонул».