— Простите.
Я запамятовал имя и отчество человека, с которым говорил, хотя он и представился сразу. Он понял это и подсказал:
— Меня зовут Игорь Николаевич.
И чтобы не напоминать впредь, достал из бумажника и протянул мне визитную карточку.
Я опустил ее в карман.
— Простите, Игорь Николаевич. Это в самом деле по-своему уникальная коллекция. Почти полное собрание русских монет восемнадцатого века, а точнее, с конца семнадцатого до Константина. Помните, брата Александра, который отказался от престола? Но рубли с его изображением были выпущены.
— И такой рубль есть в коллекции?
— Есть.
— Подлинный?
Вопрос свидетельствовал о том, что мне не стоило читать популярную лекцию.
— Хорошо, что вы знакомы с нумизматикой. Сергей коллекцией никогда не интересовался всерьез. Это наследство деда… Конечно, выпускались фальшивки, практически не отличимые от подлинников. И я не берусь утверждать… Я даже думаю, что и рубль Алексея Михайловича очень сомнителен.
— Ефимок?
Да, и первый российский рубль, так называемый ефимок, от имперского иоахимсталера, послужившего образцом и материалом для перечеканки, был в коллекции, я помнил эту монету.
— Зато рубль Ивана Антоновича наверняка подлинный.
— Любопытно взглянуть. Вы не покажете?
Я повернул ключ и распахнул дверцы. Все ящички действительно оказались на месте. Я выдвинул тот, на котором было написано — «А. И. — Ив. Ан.». Дно ящичка было оклеено красным бархатом и разделено узкими планками на равные квадратные ячейки. В ячейках лежали крупные серебряные монеты с профилем некрасивой женщины с большой грудью, окаймленным текстом — «Анна, б. м. императрица».
Но монеты с изображением младенца в ящике не было.
— А как с ефимком? — спросил Игорь Николаевич.
Рубля семнадцатого века тоже не оказалось.
Не дожидаясь очередной просьбы, я стал искать рубль Константина.
— Тоже нет!
— Это логично, — заметил Игорь Николаевич.
— Взято самое ценное.
Он, однако, смотрел на факт с меньшим энтузиазмом.
— Или ваш друг хранил наиболее редкие монеты отдельно.
— Нет! Они всегда были в коллекции.
— Может быть, продал…
— Что вы!
Я хотел сказать о характере Сергея, замкнутого одинокого человека, дорожившего памятью беспощадно сметенной войной семьи, родных и близких людей, человека трудного детства, из которого вынес он привычку довольствоваться необходимым, и еще другое сказать, но Игорь Николаевич кивнул только и этим остановил меня, давая понять, что самое главное ему ясно, а для остального пока нет времени.
— Спасибо. Вот вы и помогли нам, а сомневались. Побудьте пока у Полины Антоновны, пожалуйста. Мы тут закончим сейчас, и я зайду к вам…