— Ты давно ее знаешь? — вдруг спросила подозрительная Репутатская.
— Она сегодня у нас в онкологии первый день, а до этого была в хирургии.
— Не нравится мне она, — стояла на своем Катя. — И мой отец тоже хорош, с такими сволочами дружит. Больного ребенка схватить в больнице, среди ночи, и увезти неизвестно куда. — Катя повторила гневные слова Алексея, сказанные им Герману.
Света с благодарностью посмотрела на подругу, положила голову ей на плечо и закрыла глаза. Катя погладила ее по бледной, с синими прожилками руке и глубоко вздохнула.
Через десять минут вернулся довольный Виктор, и на плече у него висела сумка, битком набитая долларами.
— Поехали, — сказал он, и все направились к машине. Алексей взял Светлану на руки, и они через минуту вышли на улицу.
В низкий, спортивный «БМВ-850» набились как соленые сельди в бочку. Коновалов сел за руль, Нина осталась впереди, а Виктор с девочками устроился на небольшом заднем сиденье. В тесноте, да не в обиде. Уставшая Света сразу заснула, а Катя стала внимательно наблюдать за Коноваловым и Ниной.
Леха нажал на газ, и приземистая спортивная машина с двенадцатицилиндровым двигателем под капотом, как реактивный снаряд, умчалась с территории госпиталя.
Через полчаса компания прибыла в Медведково, на квартиру родной сестры Нины. Когда поднялись на лифте на пятый этаж и медсестра открыла дверь, то все ахнули. Они попали в роскошные апартаменты «нового русского». Только Катя Репутатская фыркнула и скривила губки — мол, у меня дома круче.
— Откуда такие хоромы? — спросил Демин, на что Нина ответила:
— Муж моей сестры каким-то бизнесом занимается.
Это была квартира площадью сто пятьдесят квадратных метров и обставленная дорогой, будто с выставки, мебелью.
— Располагайтесь как у себя дома, — произнесла Нина.
Алексей, несший Свету, прошел в спальню и бережно положил ее на широкую, как степь, и белую, как снег, с зеркалами у изголовья, резную кровать из финского гарнитура. Девочка даже не проснулась. За ними в комнату вошли расстроенная Репутатская и Виктор.
— Катя, ты тоже ложись, — сказал Леха, а потом сел на край кровати и, положив рядом автомат, взял девочку за плечи, притянул к себе и вдруг нежно поцеловал в лоб.
— Спасибо тебе за кусачки, без них я, наверное бы, погиб.
Катя обняла Алексея за шею, прижалась к его могучему плечу и тяжело вздохнула.
— Если бы ты погиб, то я бы очень горевала.
Они посидели немного, а потом он спросил:
— Ты есть хочешь?
— Нет. Я только пить хочу и спать.
— Тогда раздевайся и ложись, а я тебе сейчас принесу что-нибудь попить.