Лариса скинула белую рубаху и осталась в одних трусиках. Она сильно крутанулась, и ее пышные груди приподнялись. Девица махнула ногой, затем нагнулась и повернулась к Репе спиной, он увидел ее красивую задницу и болтающиеся груди в узкий просвет между ногами. Девица замерла в этой позе и начала плавно, в такт музыке стягивать с себя трусики. Она виляла бедрами и раскачивалась из стороны в сторону, а когда трусики оказались на уровне коленей, повернулась и встала к нему боком. Танцовщица быстро скинула с себя остатки одежды, встала на четвереньки и начала ползать перед Альфредом. Ее груди раскачивались при каждом шаге, попа ходила ходуном, а прогнутая поясница изгибалась, как у дикой пантеры. Наконец девица повернулась к Репутатскому задом, раздвинула ноги и так прогнулась в пояснице, что тот, оценив эту позу, с шумом втянул ноздрями воздух, затаил дыхание и больше не дышал.
— Поза кошки, — прошептал он.
Лариса выставила напоказ свою обнаженную промежность, и Альфред созерцал в метре от себя ее набухшие, розовые половые губы, ее выпирающий лобок и темный зев анального отверстия. Волос на лобке не было, он был тщательно выбрит. Девица в очередной раз вильнула бедрами, ее большие половые губы раскрылись, послав Репутатскому воздушный поцелуй.
Альфред хотел вскочить со своего ложа, подбежать к красавице, обхватить руками ее попу, прильнуть губами к ее промежности и алчно лизать вожделенную вагину. Он встрепенулся, опустил ногу с кровати и хотел встать, но Лариса закончила танец, грациозно повернулась и вышла в другую комнату. Музыка стихла, и Репа замер в ожидании следующего номера.
Вера для своего выступления выбрала музыку группы «Металлика». Ее танец был быстрым, забойным и азартным. Она выскочила из соседней комнаты, как неоседланная кобылка, и начала резво двигаться по свободному пространству перед кроватью Репы.
Облачена она была в ковбойскую амуницию: кожаные ремни, на поясе кобура с игрушечным пластмассовым «кольтом» и ковбойская широкополая шляпа на голове. Высокие кожаные сапоги позвякивали шпорами, и их колесики царапали дорогой, недавно уложенный дубовый паркет с электрическим подогревом. Но порчи имущества Репа не заметил. Его взгляд был прикован к пышногрудой, белокурой бестии, скачущей перед его носом.
Вера размахивала руками и ногами, выполняя замысловатые па, изгибалась и прогибалась, поворачиваясь к хозяину то лицом, то боком, то задом. Хлопчатобумажная, в красную клетку, рубаха была завязана узлом на поясе, оставив голым живот. Вера лихо виляла бедрами, но пока не обнажалась. Наконец этот прекрасный миг настал, и она начала снимать портупею. Репутатский снова затаил дыхание. Девица расстегнула «молнию» на протертых до дыр, обрезанных по колено джинсах и быстро, в такт музыке их спустила. Через некоторое время и клетчатая рубаха слетела с нее как листва с осеннего дерева. Стриптизерша осталась в одних красных трусиках, высоких, по колено, сапогах и широком кожаном поясе, с пристегнутой сбоку кобурой. Альфред смотрел на ее грудь великолепной формы, не зная, что она силиконовая, ласкал взглядом ее плотную, мясистую, с ямочками по бокам попу и выпирающий под тоненькими трусиками лобок. Он представлял Веру в своих крепких объятиях, представлял, как он возьмется рукой за ее восхитительную грудь, будет гладить ее, и от этих прикосновений девица будет млеть и стонать.