Кавказец потерял сознание и распластался на полу. Ник подошел, наклонился над ним и нанес прямой удар кулаком в середину грудины. Раздался глухой хруст. Ник проломил преступнику грудину и сломал шесть ребер. У того изо рта пошла кровь, и он перестал дышать.
— Готов, чисто сработано, — сказал Нортон и встал со стула. Пришедший в себя Андрей тоже наблюдал за поединком.
Но Нику этого показалось мало, и он наклонился над кавказцем, примеряясь для нанесения смертельного удара в голову. Он очень сильно сжал кулак, размахнулся и что было мощи ударил его в лоб. Ник вложил всю силу и массу своего тела в этот прямой удар. Он любил его выполнять в тамишавари (разбивании предметов: кирпичей, досок, черепиц) и раскалывал пять дюймовых досок, уложенных в стопку на специальной раме.
Череп треснул, на пол потекла алая кровь и серая вязкая жижа. Это были мозги.
— Поздравляю с дебютом, — сказал Нортон и пожал Нику руку. — А теперь походи, сбрось отрицательную энергию «ци» и войди в нормальное состояние.
Ник прошелся вдоль стены, несколько раз глубоко вдохнул и резко выдохнул и вывел себя из состояния боевой концентрации.
Потом был разбор боя. Нортон объяснил Андрею, в чем была его ошибка. Он также предупредил его и всех остальных, что вынужденная помощь попавшему в беду разведчику — это исключение из правил.
— Я разрешил тебе помочь лишь потому, что это был ваш первый бой. Второй раз такого не повторится, — заверил он.
Все пошли на обед. В коридоре Андрей подошел к Нику и поблагодарил за спасенную жизнь.
— Я твой должник и этого никогда не забуду, — сказал он. На что Виктор ответил, что все это пустяки и любой на его месте поступил бы так же.
Сергей Михайлов закончил свой рассказ.
— И это все сделал ты? — спросил его полковник Семенов.
— Да, я — Виктор Матвеев по кличке Ник, а сейчас Сергей Михайлов.
— А какое отношение к этому имеет Корнилов?
— Пока никакого, — ответил Сергей. — Этот эпизод я вам рассказал потому, что в те дни я стал абсолютно другим человеком. Я стал убийцей. Кем я был до этого дня — взрослым пацаном, играющим в военные игры. Да, для нас с Андреем Саксоновым и других разведчиков вся эта учеба была романтической, серьезной, опасной, но игрой. Мы все повзрослели в те дни. Мы все тогда стали убийцами. Нас сделали ими ради высокой цели. — Сергей замолчал.
Ольга Лаптева и Петр Петрович Семенов смотрели на него с ужасом.
— Только через смерть и боль мы поняли настоящую цену человеческой жизни. Не только жизни своих друзей и соратников, но и жизни вообще — любого человека. Я не хочу сказать, что я перестал ее ценить, нет, но, перешагнув через эту запретную грань, я стал по-другому относиться к ней. Я перестал бояться убивать. Раньше это было запретным плодом, табу, привилегией преступников и убийц, которых общество карает за это. Нас же общество само подтолкнуло ради якобы высоких целей и идей на совершение преступления над самой сутью бытия, над человеческой жизнью.