Эдуард сидел, замерев, прослушивая все варианты, высказанные присутствующими. Кроме моих, естественно. Я, честно говоря, была несказанно этому рада, потому что в моей голове царили паника и хаос, а это не помогает принимать правильные решения.
Элиза взволнованно посмотрела на Диксона и начала:
– Я могу сказать, что это моя племянница, которая приехала погостить к нам на Рождество.
– А как ты объяснишь наличие кудряшек Генри и глаз Бэль? – спросил Диксон.
– А мы ее замаскируем, как и Бэль, – ответила Алиса.
Ханна схватила свои локоны и сиротливо прижала их к щекам, широко открыв глаза. Моя дочка любила свои кудри и ни за что не давала их стричь. Чтобы заставить ее укоротить волосы, нужно было немало постараться. Правда, уже полгода, как рост замедлился, и они доставали до пояса. Я, честно говоря, была не уверена, будут ли они расти у нее, если их подстричь. И какой ген тут сыграет большую роль – человеческий или вампирский, я не знала. Нужно скорее начинать исследования. Я тяжело вздохнула, с любовью глядя на дочь.
Странно, но, по сути, я не могла точно разобраться в том, что же именно меня больше беспокоит – наше возможное разоблачение, которое может повлечь за собой очередную схватку с Триумвиратом, или то, что моя невероятно проницательная мама – любительница мистики – будет очарована внучкой настолько, что решит перебраться поближе к нам. А она считала, что мы учимся в Принстоне. Мы регулярно высылали ей фальшивые фотографии, на которых мы были изображены то на фоне главного здания, увитого плющом, то в университетской библиотеке. Конечно, мы обучались дистанционно и честно сдавали вовремя необходимые тесты и письменные работы. Я даже делала большие успехи в изучении биологии, что было не сложно, когда твой свекор был врачом с двухсотлетним стажем. А муж имеет четыре научных степени по медицине. Правда, у меня были сложные взаимоотношения с человеческой кровью – как до обращения, так и после. Но я выбрала такую стезю ради дочери и не намерена сворачивать с намеченного пути!
Эдуард чему-то улыбнулся и с совершенно серьезным выражением лица сказал:
– Значит, решено! План примерно такой: мы представим Ханну Мо как племянницу Элизы.
Потом он нежно взял меня за руку и сказал:
– А твою красоту, любовь моя, к моему огромному сожалению, придется замаскировать. Причем нужно очень постараться, потому что Мо как твоя мать, пусть и в не общепринятой трактовке, почувствует перемены в тебе.
– Да кто ж их не заметит? – вдруг возмущенно сказала Лили. – Я до сих пор удивляюсь, как это Генри не пришел снимать ее отпечатки пальцев, чтобы удостовериться в том, что она действительно его дочь.