Допив чай, всполоснув и поставив на место чашку, отец вышел ненадолго, а вернувшись поставил на стол старую картонную коробку. Снова привычно сел на свой стул, как садился всегда, с того момента когда получил после увольнения в запас эту изолированную трехкомнатную квартиру. Далась квартира не просто, с нервотрепкой. Но пробил, выхлопотал выслуженное ветеран, полковник, боевой летчик морской и дальней авиации, а ныне работник аэропорта. Самому отцу бюрократическая квартирная волокита быстро опротивела, стала в тягость. Не бросил тогда всё на пол-пути только ради жены.
Теперь отец сидел, положив на стол всё еще крепкие, сжатые в кулаки руки, прикрыв тяжелыми, набухшими веками, заплаканные, в красных прожилках глаза. В доме стояла необычная тишина, слышалось легкое журчание воды в трубах, постукивание часов в бывшей маминой комнате, шелест листвы и царапанье по стеклам балконных лоджий ветвей разросшейся под окнами черешни.
- Мама, - Начал отец. - Наша мама...
Закашлялся. Потянулся к папиросам, закурил, затянулся и положил папиросу в медную туфельку пепельницу. - ... просила обязательно сообщить тебе некоторые факты и события.
Что-то мешало отцу говорить, сдерживало, словно не был уверен в правильности принятого решения и каждое новое, сказанное через силу, слово отдаляло возможность остановиться, вернутся назад, к состоянию, существовавшему до начала тяжелого, трудного монолога.
Приняв, наконец окончательное, бесповоротное решение, отец продолжил, - Я против того, чтобы посвящать тебя в эту историю. По разным причинам. Считаю, что мертвый, лишний груз ушедшего времени может помешать жить, помешать воинской карьере, возможно сделает твою жизнь сложнее в личном плане, изменит отношение ко мне. Но обязан выполнить волю матери. Здесь, - он пододвинул по столу коробку, - найдешь докумены, подтверждающие то, что расскажу сейчас. А пока слушай и, пожалуйста не перебивай. Мне тяжело ворошить прошлое.
- Я женился когда мама уже была беременна. Ты появился на свет как раз вовремя, успел принять мою фамилию и отчество. Я желал этого, хотел стать твоим настоящим отцом и думаю это удалось. Ты даже пошел в авиацию, сменил меня. Значит мое дело стало делом твоей жизни, заинтересовало и захватило. Рад, ты вырос хорошим сыном, а я всегда гордился тобой, твоими успехами, характером. То есть, ты взял от меня именно то, что я сам мечтал передать детям и дальше внукам. Никогда и никто, мне кажется, не смог даже представить, что я отчим, а не родной отец.
- Я знал твоего настоящего отца. Он был красавец, душа общества, отважный и очень образованный морской офицер. В нашем заполярном гарнизоне он и мама считались самой красивой парой.