Пока мы разговаривали, Зелёный зажарил подстреленного утром зайца. Добавив к нему хлеба, сыра и овощей, поужинали, запивая травяным чаем. После чего старый сержант распрощался с нами, пожелал спокойной ночи и счастливого пути и отбыл обратно в свою крепость. От провожатых отказался, сказав, что места тут тихие, дорогу он знает и ехать недалеко. На том и расстались.
Ночь и в самом деле прошла спокойно. Все отлично помнили как о том, что случилось на предыдущей стоянке, так и о том, что пообещал сделать сержант в случае не надлежащего исполнения часовыми своих обязанностей. И судя по всему, ни у кого ни на миг не возникло сомнений в том, что если уж я чего пообещал, то исполню обязательно. Что не могло не льстить моему самолюбию. Кстати, эти же соображения позволили мне проспать всю ночь спокойно, даже не поднимая головы. По крайней мере, так думали все остальные…
Утром, когда после завтрака и укладки все расселись по сёдлам, я бросил на Цыгана с гитарой короткий взгляд:
— Убери…
— А почему? — сунулся с вопросом Одуванчик.
Я на него даже не взглянул, не считая нужным объяснять очевидные вещи.
— А потому, — внушительно ответил Хорёк, — тише едешь, целее будешь. В горах эхо громкое. И звуки далеко разносятся. Так что, помалкивай…
Одуванчик, сделав умное выражение лица, мол, «всё понял», отъехал в сторону. Цыган, выслушав Хорька, ни слова не говоря, закинул гитару за спину.
Не смотря на то, что сержант Клариган говорил о спокойствии в здешних горах, в ущелье входили со всеми предосторожностями, разбившись на три группы. Впереди, шагов на пятьдесят, Хорёк, Дворянчик и Зелёный. В центре, в сопровождении меня и остальных, шёл обоз. Позади, тоже в полусотне шагов, ехали Полоз и Степняк.
Проезжая меж отвесных склонов, стиснувших каменистую дорогу с двух сторон, мы настороженно оглядывали каждый камень, каждую расщелину, каждый куст. В любом месте могла оказаться засада. Откуда угодно могла прилететь стрела или болт, выпущенный из арбалета. А мог и просто свалиться на дорогу камень. И не поймёшь: то ли подмытый дождями, то ли сброшенный умелой рукой.
Честно говоря, это я больше нагнетал обстановку всяческими страшилками, заставляя парней чувствовать себя как на войне. На самом же деле я склонен был допустить, что на данном отрезке пути, как и обещал сержант, особой опасности не предвиделось. Но остальным это знать ни к чему. Пускай поучаться марши по вражеской территории проходить. В жизни пригодится…
Ущелье тянулось почти по прямой, лишь местами делая плавные изгибы и повороты. Отряду приходилось всё время переходить с одного берега неглубокого, но быстрого сая на другой, следуя изгибам тропы, столь узкой и каменистой, что язык не поворачивался назвать её дорогой.