Фразу «Оцени перспективы!» он позаимствовал у моей сестры. Интересно наблюдать, как словарный запас одного человека передается другим. Каждый, кто общался с Фэй, в конечном счете начинал повторять «Бог мой!» и «за всю свою жизнь». Не говоря уже о ругани.
– Мне не хочется покидать этот дом, – ответил я.
И тут мне вспомнилось нечто, о чем я едва не забыл.
Смешно сказать, но Нат Энтайл вообще не знал об этом. И даже если бы знал, то не смог бы принять как весомый довод. В конце апреля наступал конец света. Глупо было заботиться о том, что случится дальше. Мне требовалось продержаться здесь около месяца, не вечность, а определенное количество дней. И потом никто уже не будет приставать ко мне с разговорами о счетах за электричество и на содержание дома.
–
Я сказал Натану, что еще не принял окончательного решения. Мне действительно нужно было обдумать его. Энтайл уехал, а я просидел в гостиной почти всю ночь, размышляя над ситуацией.
Наконец, около четырех часов утра, решение сложилось окончательно. Я ушел в студию, лег в кровать и заснул. Этот сон был нужен мне. Он освежил мой разум и наполнил меня новыми силами. Проснувшись в восемь часов, я принял душ, побрился, оделся, съел хлопья с сорокапроцентным содержанием отрубей, затем полакомился тостом и джемом. Все это стоило недорого. Выйдя на дорогу, я поймал попутку и добрался до Инвернес-Хай. Там находилось одно заведение, в котором мне могли бы предложить чудесную работу. Я имею в виду ветеринарную лечебницу, не ту, где лечат больных собак и кошек, как в городе, а ту, где оказывают помощь овцам, лошадям и крупному рогатому скоту. Это была ветлечебница для сельской местности. И поскольку я однажды работал в подобном месте, мне казалось, что у меня имелись неплохие шансы на трудоустройство.
Однако после беседы с ветеринаром я понял, что лечебница была семейным бизнесом. Персонал состоял из доктора, его жены, отца и десятилетнего сына. Мальчик кормил и поил животных, а также ухаживал за ними. Именно на эту работу я и хотел устроиться. Мне пришлось возвращаться обратно в Дрейкз-Лендинг. Видит Бог, я старался использовать каждую возможность.
Придя домой в двенадцать тридцать, я позвонил Энтайлу. Трубку подняла Фэй. Очевидно, Нат был на работе или что-то делал по дому.
– Решение принято, – сказал я сестре.
– Бог мой! – ответила она.
– Я отдам тебе свою половину дома за тысячу долларов и ежемесячные выплаты. Но ты должна позволить мне пожить здесь весь апрель. И еще разреши мне использовать мебель, еду и удобства…
– Ладно, договорились, – сказала Фэй. – Только слушай, ослиная задница! Даже пальцем не притрагивайся к стейкам в холодильнике. Ни к ребрышкам, ни к филе, ни к нью-йоркским вырезкам. Они, между прочим, стоят по сорок долларов за штуку.