— Разве можно так напиваться? — увещевала Алина Илью, который еле передвигал ноги.
— Я по-другому не умею, — мотнул головой Илья.
— Тогда вообще не пей.
— А кто ты такая, чтобы мне указывать? — пьяно вскинулся Илья.
— Никто, — спокойно сказала Алина. — Случайная знакомая.
— Я не посвящаю песни случайным знакомым. Слушай, поехали ко мне?
— Чтобы там с тобой пьяным нянчиться? — усмехнулась Алина.
— Нянчиться? Со мной? — возмутился Илья. — Да я, может быть, сам с кем хочешь, понянь... почу...
— Оно и видно!
Илья обиженно взмахнул руками, освобождаясь из чужих рук, поддерживающих его, тут же поскользнулся, и не успели Алина с Андреем даже ахнуть, как он со всего размаха влетел головой в магазинную витрину. Стекло посыпалось на грязный снег мелкими осколками, истошно завизжала сигнализация.
Потом были разборки с милицией, перепись паспортных данных, составление протокола, Алина из последних сил уговаривала уставших за бессонную ночь и злых, как сто тысяч чертей, милиционеров.
В отделении Илью окончательно развезло, он непонимающими глазами смотрел по сторонам, поздравлял всех с Новым годом и все порывался найти гитару, чтобы что-нибудь сыграть.
— Музыкант, что ли? — хмуро спросил заспанный сержант.
— Да я же вам об этом уже почти час толкую! Заплатит он за витрину! В вытрезвитель-то зачем? Мы его сейчас до дома довезем! — заторопилась Алина.
— Слушайте, девушка, не лезьте не в свое дело! А то сейчас вообще вместе с ним в вытрезвитель загремите.
Андрей отодвинул Алину в сторону, наклонился к милиционеру и что-то негромко ему сказал.
Сержант кивнул, и они оба вышли в соседнюю комнату.
— Пошли, — сказал Андрей, вернувшись.
Он взвалил на себя почти спящего Илью и пошел с ним к выходу.
— Что ты ему сказал? — догнала Алина.
— Денег дал, — бросил Андрей. — Милиция тоже любит подарки на Новый год. Ты знаешь, где он живет? — Он приставил мычащего что-то Илью к стене дома.
— Нет, — растерялась Алина.
— Тогда поехали в мастерские. Там наверняка кто-то есть, — решил Андрей.
Они поймали машину, потом долго стучались в закрытую дверь мастерских.
— Что делать-то? — Алина чуть не плакала. — Не на улице же его бросать!
— А я бы бросил, — жестко сказал Андрей. — Не умеешь пить — не пей. Один мой знакомый по этому поводу сказал хорошую фразу: не умеешь жрать говно — не бери большую ложку.
Илья что-то замычал на это. Андрей опять прислонил его к стене и стал барабанить в дверь ногой.
Через десять минут беспрерывного стука дверь наконец-то открылась.
На пороге, шатаясь и глядя на пришедших мутным взглядом, стоял Женька Вилярский.