Вадим Сергеевич курил, стоя на балконе. Этот телефонный звонок нелегко ему дался. С той злополучной выставки прошло почти два месяца, и только вчера он признался себе, отчаявшись уйти от навязанных мыслей и воспоминаний, что все эти два месяца, с тех пор как он нечаянно принял Алину за Лору, он думает только о своей бывшей жене. Лора снилась ему по ночам, он ловил себя на том, что мысленно разговаривает с ней, что-то рассказывает, в чем-то оправдывается, в его голове неожиданно всплывали какие-то эпизоды их совместной жизни, о которых он уже много лет не вспоминал... Коварная память услужливо прокручивала перед его глазами словно кинофильм, всю его жизнь десятилетней давности. До самых мельчайших подробностей, даже запахи возникли из прошлого. Вчера, собираясь позвать жену, он чуть было не назвал ее Лорой... Вадим Сергеевич понял, что так дальше продолжаться не может. Он должен увидеть ее и поговорить. Должен. Вот только о чем будет этот разговор...
В первый день Алина собиралась на работу долго и тщательно. Полчаса простояла под душем, потом минут пятнадцать разглядывала свое обнаженное тело в зеркале. Ей было страшно. Она, как могла, успокаивала себя, вспоминая Томку, которую никто из студентов «не съел», но это мало помогало.
К кабинету с надписью «Кафедра живописи» Алина подошла почти на негнущихся ногах.
На кафедре Лана и какая-то незнакомая женщина лет пятидесяти пили чай.
— Доброе утро. — У Алины не было сил даже на улыбку.
— Привет! — отозвалась Лана. — Чай будешь? Только что вскипел.
— Буду, — кивнула Алина.
— Ты сегодня работаешь в четыреста тринадцатой. Иван Петрович уже про тебя спрашивал. Халат и тапочки принесла?
— Зачем? — не поняла Алина.
— Тебе что, Томка ничего не объяснила? — удивилась Лана. — Ты же не будешь через каждые полчаса одеваться! А халат набросила, и все, отдыхай себе.
— Она мне ничего не сказала... — растерялась Алина.
Лана поднялась и открыла костюмерную.
— Тут, по-моему, Галкин халат где-то лежал. Сейчас посмотрю.
Через пару минут Лана вернулась, неся в руках махровый халат.
— Держи. Там в аудитории стоит ширма. За ней переодеваешься и встаешь на подиум. Потом тебя Иван Петрович поставит так, как ему нужно.
Легок на помине, на кафедру вошел Иван Петрович.
— Доброе утро всем! Алиночка, вы уже здесь! Сейчас мы с вами драпировочку выберем — и работать.
Он окинул Алину профессиональным взглядом.
— Так, что-нибудь контрастное... Золото на холодном зеленом... Пожалуй, в этом что-то есть... — Иван Петрович скрылся в костюмерной и вышел оттуда с нескользкими кусками материи разных оттенков зеленого в одной руке и коричневой тканью в другой. Посмотрел на часы. — Через пятнадцать минут начнем. Я вас позову.