Чрезвычайно полезная вещица незаметно перекочевала из укромного уголка в шкафу в мой рюкзак. Надеюсь, что обыскивать меня не станут. Да и зачем им? Они ж уверены, что я под присмотром. В любом случае стоит попробовать – авось проскочит.
Теперь главное…
Как бы между прочим, я подошел к проему в стене, сдвинул картину, быстро открыл оружейный сейф, но взять ничего не успел. Чвиль заметил, скотина, и завопил:
– Э! Ястреб, твою мать! Ты чего за ним не глядишь?!
Утюг с рычанием подскочил ко мне, оттолкнул в сторону:
– Ах ты ж, сучонок! Что там у тебя? Ну-ка, ну-ка… Ого! «Глок», «беретта». Ништяк! Марат, тебе халявный ствол, случаем, не нужен? Выбирай, а я себе оставшийся возьму.
Я заскрипел зубами, глядя, как они делят мой арсенал.
На нижней полке сейфа Утюг увидел нож. Не хозяйственный разумеется, а отличный боевой экземпляр немецкой фирмы «Бокер». Мощный, широкий, чуть загнутый клинок из австрийской стали – прекрасно сбалансированный, прочный, многофункциональный, в удобных ножнах из кордуры. По словам Кима, такими клинками пользуется германский спецназ. Олег, собственно, и подарил мне этот нож несколько лет назад, и он сразу стал для меня надежным помощником в Зоне, да и не только там.
Утюг с интересом осмотрел клинок и, похрюкивая от восхищения, присвоил его себе. Это оказалось последней каплей. Всё! С меня хватит!
– На место положил, – тихо, но яростно потребовал я.
– А то что? – нагло усмехнулся Ястреб.
Мы оба знали, что в случае махалова он покалечит меня двумя-тремя ударами. Или вообще убьет. Но я могу сносить унижения только до некоторого предела, а потом мне становится по фиг, что со мной будет, лишь бы поквитаться с обидчиком. Пусть убьет, но и ему мало не покажется. Запомнит, гад! Застилающая мне глаза кровавая ярость заставила сжать кулаки и шагнуть вперед…
Трагедию предотвратил Чвиль:
– Хорош, Ястреб! Хватит, говорю! – Марат встал между нами. – Серега, не дури. Если с ним что-то случится, Сумрак нам обоим бошки снесет. Остынь. Верни этот долбаный нож. Слышь чего говорю? Дай его мне.
Утюг зло выматерился, но вложил ножны с «Бокером» в протянутую ладонь Чвиля, а затем смачно харкнул прямо на пол и отошел в сторонку, расстреливая меня яростными взглядами.
Марат повертел в руках нож, заметил гравировку на рукоятке, прочитал вслух:
– «Лучшему саперу и другу», – Чвиль протянул клинок мне и проницательно спросил: – Ким подарил?
– Тебе-то что за дело? – огрызнулся я, взял «Бокер» и повесил на пояс. Под длинной курткой он не будет заметен, а я смогу воспользоваться им в любой момент.