Повел биноклем. Не похоже, чтобы леспромхоз засыпал хоть на часок, — там по-прежнему грохотали краны, светили потускневшие с рассветом фонари, вниз, против течения, ушел чернокрасный буксиришко, волоча с натугой черную баржу, груженную треугольными штабелями бревен. Еще один пароходик, черно-голубой, непонятно зачем отправился тем же курсом, держа ближе к правому берегу. Навстречу ему прошла длинная деревянная лодка с подвесным мотором — похоже, движение здесь оживленное… Интересно, во сколько паром начинает челночить? На том берегу, на причале, не видно что-то машин, жаждущих переправиться на этот берег…
Посмотрел в другую сторону — туда, где ночью выискивал лодку. Вот именно, утро вечера мудренее: подальше за деревней еще причал, пошире и подлиннее, и там не одни лодки — стоят еще три разнокалиберных суденышка. Вот только дома совсем близко, и, несмотря на ранний час, на причале мельтешат фигурки людей. Что-то носят в лодки, вот одна отвалила, под комариное зуденье мотора унеслась вниз по течению — хорошо идет, там наверняка стоит пара «Вихрей»… На рыбалку, что ли?
Услышав негромкий стук дверцы, обернулся: вылезла Ольга, зевая и потягиваясь. Заметила чайник, присела рядом на корточки — ну, присмотрит… Мазур вновь стал разглядывать переправу.
Забавное совпадение: в английском языке «to take the ferry», «сесть на паром», как раз и служит вежливым синонимом, смягченным обозначением смерти. Приказал долго жить. Сел на паром… Ну вот и не будем на паром садиться…
Правда, в сугубо узких кругах одно время бытовало еще и жаргонное выраженьице «сесть на винт». Родилось оно после визита советского крейсера в туманный Альбион. Крейсер был из новейших, и любопытный по должности народ никак не мог такого случая упустить. Ребята Мазура как раз и присматривали, чтобы всякие любопытные не бултыхались под водой, где не следует. И быстро засекли инкогнито с аквалангом (как позже выяснилось из газет — майора Ройял Нэви), увлеченно обозревавшего подводную часть корпуса.
Обижать неизвестного никто не стал — просто по случайному совпадению как раз начались профилактические работы с ходовой частью, и могучий винт крейсера провернулся несколько раз. В конце-то концов, откуда они могли знать, что кто-то балуется с аквалангом в опасной близости, если хозяева ни о чем таком не предупреждали? Словом, куски майора живописно поплыли по акватории… Сел на винт, бедолага…
Он вернулся к машине. Чайник уже пускал пар из носика, и Ольга распечатывала картонную пачку с цейлонским.
— сыпь прямо в чайник, — сказал он, присаживаясь на корточки и вытаскивая сигареты. — Комфорт, а?