Кратенько изложив все это Ольге, Мазур сказал:
— Голосовать придется…
— А риск есть?
— И еще какой, — утешил он. — Но тащиться километров восемьдесят пешком — еще рисковее, знаешь ли. Потому что, вещует мне сердце, власти уже побывали у паромщика. И надо, пока они не раскачались толком, делать марш-бросок — под свечой всегда темнее…
— Я разве против? — пожала она плечами. — Приказывайте, адмирал…
Стоя на обочине, он чувствовал себя словно бы голым на Невском проспекте. Впервые за все время странствий они столь открыто являли себя миру, и Мазур старался не думать, что произойдет, если их попытается сцапать непосвященная милиция, — никак нельзя сдаваться властям пока что, эрго…
Первый попутный КРАЗ равнодушно пропер мимо на полном ходу, обдав удушливой черной копотью. Минут через десять так же поступил и второй, хотя Мазур, мгновенно наученный горьким опытом, заранее достал несколько пятидесяток и, держа их веером, старательно махал водиле.
— Что-то не срабатывает финикийское изобретение, — проворчал он, глядя вслед натужно ревевшему лесовозу. — Неужто такие богатые? Не нравится мне это…
— Может, долларами помахать? — на полном серьезе предложила Ольга. — Или фляжкой со спиртом?
— Мы по-другому сделаем, — после короткого раздумья сказал Мазур. — Деньги не срабатывают, фляжка выглядит непрезентабельно — остается живец с подстраховкой… — И уточнил: — Подстраховка — это я. Комментарии нужны?
— Зачем? Ты мне только растолкуй, что делать-то…
— сначала вон туда перейдем, — сказал он. — Там мне гораздо удобнее будет за деревом прятаться… Ага, сюда. Давай-ка в темпе косметику поднови, да погуще… питерских путанок ведь насмотрелась? Куртку снимай, все равно не холодно, и — на сумку ее, пусть валяется. Нет, пистолет в кармане оставь, тут с ним играться не стоит…
Светлая Нинкина футболка была ей велика, но Мазур, обойдя вокруг и критически осмотрев, затолкал обнову в джинсы так, чтобы грудь обтягивала должным образом. Перекинул косу на грудь, потуже затянул ремень, отступил на шаг, хмыкнул:
— А похожа…
— Н-да?
— Похожа, — кивнул он удовлетворенно. — Как лапшу вешать, сама сообразишь, по обстановке. Не учить же мне женщину, как мужика завлечь…
Шум мотора с нужной стороны послышался минут через двадцать. Мазур мгновенно отпрыгнул за дерево, присел в кустах. Шел очередной КРАЗ. Ольга вышла к обочине, в указанном заранее Мазуром месте остановилась, замахала рукой.
«Знаю я жизнь», — с мимолетной гордостью подумал он. КРАЗ сразу же притерся к обочине, хлопнула дверца. Обойдя капот, к Ольге вплотную подошел валкой походочкой индивидуум лет тридцати, с довольно короткой прической. На нем были самые обычные джинсы и черная рубашка, распахнутая на груди, с засученными рукавами — и везде на открытых взору участках красовались разномастные татуировки, выполненные не в пример затейливее, чем те, которыми испачкали Мазура.