— Мочить предлагаешь? — бросил немногословный второй.
— Мочить… — задумчиво протянул очкастый, словно пробуя каждую букву на вкус. — Оно бы, конечно, неплохо. Разом снимает все шероховатости. Нет человека — нет проблемы, как говаривал незабвенный Виссарионыч. Хорошо ему было, в Кремле-то сидючи… Ты в самом деле думаешь, что мы втроем сможем их кончить быстро, чисто, без крови на стенах и собственной блевотины от избытка эмоций? Не имея никакого опыта? А вызывать мальчиков — не просто чревато. Архичревато. Словом, не хочу я потратить всю ночь на головоломные шарады и нежданные хлопоты. Я уже как-то свыкся с мыслью, что завтра к вечеру приземлюсь среди сияющих витрин Европы… В общем, вариант с мочиловкой не проходит. Мочить придется наспех, трупы прятать наспех, уйму народу посвящать, импровизации косяком пойдут, как следствие — неизбежные промахи и недоработочки… Наследим жутко. А я хочу сюда еще вернуться, чистеньким…
Третий покрутил головой, встал и протянул руку к пистолету:
— Ну тогда давай его развяжем, вернем пушечку, пригласим с нами в баньке помыться, водочки похлебать, а потом еще и на своей тачке на вокзал отвезем…
— Не лапай! — прикрикнул очкастый. — Мало ли что на этом стволе висит…
— Слушайте, я их не убивал… — сказал Мазур.
— Ну и что? — отмахнулся человек в золотых очках. — Кого это интересует… Твои проблемы.
— Ну тогда давай вместе думать, как нам разойтись, — сказал Мазур. — Не хотел я тебя подставлять, так вышло… Бери золото. На манер штрафа.
— И возьму, — спокойно сказал очкастый. — Это само собой, мейн либер. Только тогда получится, что слишком уж легко ты отделался, а это непорядок. На этом свете бесплатных пирожных нету… За все платить приходится. Может, и в самом деле сесть, подумать, как придушить эту сладкую парочку качественно и быстро? Он же, потрох лагерный, обиду затаит…
— Да я не лагерник, — сказал Мазур. — Так вышло…
— Ну да, — сказал очкастый с легкой скукой. — Наколки тебе наставили ради шутки, на пьяной вечеринке, и твоей девочке тоже. Золотишко само в карман прыгнуло, телекинезом ты его приманил, пистолет на дороге валялся, а документы на сосне висели… И вообще, ты — кандидат микробиологических наук или философ из Сорбонны… Корешок, ты уж не старайся — ты ведь импровизировать начнешь на ходу, не будет той завлекательности и цветистости. Наслушался я вас на своем веку, ты б знал… Такие были романисты!
— Да послушай… — начал Мазур.
— И слушать не буду, — сказал очкастый твердо. — Что там у тебя? Физик из Дубны, но документы украли… Новый космический корабль испытывал и над тайгой крушение потерпел… Ревизор от Ельцина, замаскированным бродишь и кривду выискиваешь по именному повелению… — он говорил чуть пренебрежительно и устало, чуть ли не тоскливо: — Говорю же тебе — наслушался столько, что можно третью «Библиотеку приключений» написать. И ни единому твоему словечеку не поверю. Заранее. Бывают в жизни чудеса и приключения, но не верю я в них как-то, приземленный насквозь человек, не посетуй… — Он повернулся к Ольге: — А вы, киса, тоже с фантазией? Или как? Вот кто вы?