— Ну?
— У тебя там что, с твоей кошкой какие-то сложности?
— Да что-то вроде, — сказал Мазур нехотя.
— Я тебе в душу не лезу, а совет дам. Сейчас хватанем по сто грамм, я Надьку уведу в нашу крытку, а ты положи свою на диванчик и отжарь ее как следует, до полного «не могу». Точно тебе говорю, полегчает, и перестанет она на тебя таращиться, как суровый прокурор. Самый верный метод. Сам бы мог догадаться, на пионера не тянешь годами…
— Учту, — сказал Мазур, глядя в окно.
— Да ты не лезь в бутылку, я тебе добра желаю. С тех пор, как ты в долю войти не захотел, у меня сердчишко все еще чуток не на месте, все думаю, что бы для тебя приятного заделать. — Он помолчал и признался: — Не понимаю я тебя, обормота. Столько стекляшек… А тех, кого не понимаешь, нужно или обходить десятой дорогой, или уважать. Простая арифметика, жизнью проверенная. Жизнь, она, знаешь ли, заставляет человека рисовать с ходу — и сразу отводить ему местечко в твоих будущих планах… А отсюда и отношение. Ну что, пошли?
В купе он быстренько свернул пробку на бутылке виски — надо понимать, из его старых запасов, Мазур не видел, чтобы он покупал спиртное на вокзале, — налил в стаканы на два пальца. С треском вспорол прозрачную целлофановую обертку конфетной коробки, быстренько испластал ножом кусок колбасы — проворно, ловко, словно подогреваемый внутренним огнем. Теперь только Мазур во всей красе осознал, что такое золотая лихорадка, — и лет пятьсот назад, должно быть, так выглядело, в точности, так же горели глаза и рвался из глотки ликующий вопль. Как ни странно, он чувствовал, что прекрасно понимает Креста, — оба были древние, изначальные, только один служил империи даже после ее падения, а другой хладнокровно клал себе подобных ради кристаллического углерода, по молчаливому сговору черт-те сколько лет назад провозглашенному драгоценностью номер один. А потомки все равно не спросят потом, даже не поинтересуются, почему пошел ко дну крейсер на рейде и какой путь проделали сверкающие бриллиантики, прежде чем бросить якорь в витрине…
— Ну, за удачу? — Крест первым поднял стакан и вытянул содержимое медленно, жмурясь.
Выпили. Ольга задумчиво повертела в руке стакан с видом отсутствующим и грустным, усмехнулась:
— Мы звери, господа, история нас осудит…
— Знакомое что-то… — осклабился Крест.
— Это из кино, — пояснила Надя.
— А… В молоко, Катя. Истории до нас дела нет, жутко занятая дама и любит грандиозности, а звери… В общем, лучше быть зверем, чем дерьмом. Право слово. А поскольку дерьма среди присутствующих я что-то не наблюдаю, все неплохо, дела идут и жизнь продолжается… — Он поднялся, положил руку Наде на плечо: — Пошли, боевая подруга, помещение обживать, ребятам поговорить охота… Выпить-закусить еще осталось, это — им…