Глава восьмая
Бег меж деревьев
На завтра он проснулся рано, когда все остальные еще спали, тихонько лежал и пускал дым в потолок. Настроение нельзя было назвать ни скверным, ни веселым — просто перед ним возникла очередная задача, на сей раз поставленная не мудрыми и всезнающими отцами-командирами, а самой жизнью. Не просто остаться в живых и добраться до безопасных мест, но еще и вывести любимую женщину. Впервые за четверть века — столь личная задача. Это и хорошо, и плохо. С одной стороны, за ним на сей раз не стояла пресловутая мощь государства (она и раньше за ним не особенно-то стояла, потому что полагаться приходилось только на себя, акваланг и нож), с другой — он был совершенно свободен. Работал только на себя.
Вскоре подхватились эскулап и толстяк — с мятыми физиономиями, носившими печать похмельного страдания. Не умеет пить интеллигенция, злорадно констатировал Мазур, поплыли с одного литрового флакона. Царапины на фейсе у толстяка уже давно подернулись коричневой корочкой, и выглядел он живописно — да к тому же страдальчески стенал и звенел цепями, что твое привидение, и потому быстро разбудил женщин.
— Нет уж, зверь зебра, — сказал Мазур, подметив бросаемые на нетронутую бутылку жадные взгляды. — Перебьешься. Это мой неприкосновенный запас, да и тебе по тайге еще чапать…
— Ой, доберусь я до милиции…
— Неплохая идея, — сказал Мазур. — Вот только в жизнь ее претворить будет еще труднее, чем коммунизм. Так что не целься ты на мою водку, кандидат в доктора… кстати, ты чего кандидат-то?
— Биологических наук, — хмуро признался Чугунков.
— А конкретно?
— Метаболизм простейших…
— То-то ты и ведешь себя, как простейшее. Одним словом, профессия в тайге полностью бесполезная… Ладно, тебя, по крайней мере, съесть можно, ты упитанный. Виктория, а вы, кстати, по жизни кто?
— Тоже совершенно бесполезная, — вымученно улыбнулась она. — Экономист.
— Вроде Явлинского, или настоящий, на жалованье?
— На жалованье… — она помолчала и неожиданно спросила: — Вы ведь нас не бросите?
«Интересно, а на хрен вы мне все сдались, такие милые?» — чуть не бухнул Мазур вслух, но вовремя сдержался. Не хотелось озвереть окончательно. Люди как-никак. На ихние денежки тебя четверть века и содержали.
— Не бросите? — настойчиво повторила Виктория. — В вас сразу сила чувствуется…
— Ты под него еще прямо сейчас примостись, — язвительно бросил герр доктор.
— Скот, — отрезала она, не оборачиваясь, неотрывно глядя на Мазура со столь собачьей преданностью, что ему стало неловко. — Вы ведь