— За мной, идиоты!
Мазур кинулся в лес, наискось уходя от реки, держась меж возможными опасностями и заполошно бегущей четверкой. Еще один замаячил слева — выстрел, дуло поднято не выше колен, фигура покатилась по земле…
— Капюшоны, мать вашу!
И они догадались откинуть капюшоны, из-за которых плохо видели, куда следует бежать. Слева ударила наугад автоматная очередь, пули прошли сзади, довольно высоко — ага, вслепую лупит, сука! — Мазур ответил выстрелом, догнал последнего — ну толстый, конечно, — и от души подбавил бодрости ударом приклада по хребту. Оглушительно взвизгнув, Чугунков рванул так, что враз выбился в лидеры…
Азартный собачий визг и лай — но где-то на месте, словно собака привязана. Еще одна очередь вслепую, вовсе уж в другой стороне, ветка пребольно стегнула по щеке…
— Вперед, суки, мать вашу! Бегом! — хрипел Мазур, поддавая кому-то коленом. — Туда! Мимо пня! Бегом!!!
А сам, превозмогая владевшие телом инстинкты, остановился, нырнул за дерево, изготовил ружье. Никого. Посчитав про себя до пятнадцати, бросился следом, легко высмотрев впереди красные пятна спин. И бежал замыкающим, хриплыми воплями подгоняя, едва кто-то замедлял темп, поддавая прикладом…
Казалось, это длится часами — сумасшедший бег меж деревьев, шумное хриплое дыхание, попадавшие по лицу ветки… Клятое ружье уже весило не меньше тонны, но никакая сила не заставила бы Мазура его бросить, пока он был уверен, что там еще остался хоть один патрон, бинокль колотил по ребрам, по животу — лишь бы не зацепился за сук…
— Впер-ред! Наддай! Еще наддай!!!
Снова остановился, спрятался за деревом. Шум в ушах и удары собственного сердца мешали прислушаться — но никакой погони он не увидел. Понесся следом за неожиданно обретшей второе дыхание четверкой.
Наконец настал момент, когда поневоле пришлось разрешить привал, — сам Мазур мог бы отмахать в темпе кросса еще изрядный кусок, но его унылая гвардия все чаще спотыкалась и откровенно шаталась, налетала на деревья, усталость понемногу вытесняла страх, так их недолго и загнать…
— Стой! — прохрипел Мазур не так уж и громко.
Однако его услышали все, как подрубленные, плюхнулись, кто где стоял. Перед тем как самому рухнуть в мох, Мазур наскоро определился по солнцу и пришел к выводу, что не столь уж и отклонился от первоначального курса. Вытянулся на спине, закрыл глаза и постарался расслабиться всем телом, как был учен. На ощупь извлек из валявшегося рядом рюкзака фляжку и жадно глотнул, пролив тепловатую воду на грудь. Прислушался к хриплому, свистящему дыханию спутников — пыхтят, конечно, как паровозы, чего другого от них ждать… И поймал себя на гаденькой, однако вполне рационалистической мысли: неплохо было бы, потеряйся и отстань во время безумного бега кто-то из «балласта»…