Похоже, пока угадывал правильно. Фигуры на палубе сейнера, насколько удавалось рассмотреть, определенно сообразили, что в продуманном плане произошли некие импровизации. Но видели ли, как упали те двое? Напряженно всматриваются, и в блудливых ручонках металлические предметы поблескивают…
Но сейнер-то приближается… Мазур рассмотрел заботливо подвешанные на правом борту автопокрышки, двух человек в ярко освещенной надстройке — один держал возле уха предмет, очень напоминавший радиотелефон. Черт, знать бы, что нового произошло на «Достоевском»…
Он нагнулся, вытащил из кармана заранее запасенный (будучи в радиорубке, оторвал) кусок простыни. Намочил его спиртом, обвязав горловину.
— Эй, что там? — окликнули снизу.
Распрямившись, как пружина, Мазур чиркнул зажигалкой — и банка полетела прямо в окно надстройки, зазвенели стекла, мигом позже взметнулось синевато-прозрачное пламя.
Он понимал, что это не бутылка с «коктейлем Молотова». В общем, погасят шустро. Но на несколько секунд противник был ошеломлен — а вслед за тем Мазур, положив ствол автомата на борт, открыл огонь по рубке сейнера, по ярко освещенным фигурам.
Он высадил весь магазин, пройдясь очередью и по палубе. Запасных рядом что-то не видно — и он отбросил бесполезный автомат.
Сейнер беспомощно болтался на волнах, встав почти перпендикулярно к борту «Достоевского», колотясь о него носом. Над головой вжикнули пули, высоко вверху разлетелся иллюминатор, посыпались какие-то обломки.
Согнувшись за фальшбортом, Мазур усмехнулся — они палили из чертовски неудобной позиции, то попадая в борт лайнера, то вышибая иллюминаторы. Переместился вправо, взмыл на миг над бортом и послал вниз еще три пули.
Никого не задел. Насколько он понял, к штурвалу сейнера все еще никто не встал — те, что были на палубе, старательно пытались попасть в Мазура, а это было задачей нелегкой даже для опытных стрелков…
Выстрелил еще раз, выскочив там, где его вряд ли ждали, — у него-то пространства для маневра нашлось с избытком, бегай вдоль борта, пока не надоест…
Не следовало забывать и о тылах. Временами он, согнувшись в три погибели, заглядывал в оставшуюся распахнутой дверь — но коридор был пуст.
Нате вам! Над головой вдруг вспыхнула целая гроздь прожекторов, залив палубу, где разместился Мазур, ослепительным светом. Это как прикажете понимать?
Пущенные снизу пули звонко ударяли в борт, рикошетили с визгом. Черт, а ведь Белов может и очухаться…
За всеми хлопотами так и не нашлось времени глянуть на часы. Когда собрался наконец, обнаружил, что стекло разбито, стрелки нелепо выгнулись. Ударился запястьем, конечно, пуля никак не могла достать…