Ибо, как сказал поэт: «…пряников сладких всегда не хватает на всех».
…В общем, по всему выходит, что колчаковцы увозили с застрявшего на Узловой эшелона то самое вездесущее «яблоко раздора». Золотишко, то есть. Ну, может быть, не именно золото в смысле «бруски металла желтого цвета», а какие-то его эквиваленты, иначе говоря — ценности. Драгоценные металлы, монеты, слитки, камни (разумеется, я имею в виду не булыжники, а самоцветы, или как там они именуются), утварь какую-нибудь церковную, парчу, пурпур, шкурки беличьи, акции, в конце концов… впрочем, нет, акции — это, скорее, к нашим временам и к нашим воришкам… В общем, что-то, на что можно поменять или за что можно приобрести много всяких нужных и красивых вещей: еду, обувь, одежду, женщин, славу, оружие, армию, любовь граждан, лояльность соседей…
Товарищ комиссар Сапкин до этого не додумался и додуматься не мог — по той причине, что вряд ли в жизни своей держал в руках что-либо крупнее ассигнации в десять рублей, а пролетарское бытие, как известно, подразумевает не очень развитое сознание (не без исключений, разумеется). Он просто не в силах был себе представить такого количества золота: товарный вагон, два десятка телег, бог знает сколько ящиков, как не может обычный человек, наш современник, реалистично представить пятимерное пространство.
А я могу. Ну, не пятимерное пространство, конечно, а вагон золота. Потому что — историк, и знаю, что в гражданскую войну оно по всей Руси не то что вагонами — эшелонами каталось. Как и в наши дни, впрочем. Только теперь без вагонов обходятся. Теперь для этого компьютер есть. И Интернет. И оффшор всяческий. И лобби в парламентах всех мастей, от Государственной Думы Российской Федерации до Палаты Лордов хутора Свинопуково. Потому что нет на белом свете ничего принципиально нового — все уже было когда-то. Потому как неизменна людская сущность, а меняется только календарная дата, внешний антураж и место действия…
А поскольку имелось много фактически бесхозного золота, имелось, само собой, и множество людей, его стороживших и прятавших (на свои меркантильные нужды, естественно), и было еще больше людей, за ним охотившихся, и одни убивали других, чтобы — концы в воду, и находили оставшиеся без хозяев ценности, и перепрятывали, и в свою очередь погибали, открывая дорогу все новым и новым страждущим. И становилось это золото из желтого — алым. Пурпурным. От крови, за него пролитой…
С завтрашнего дня архив закрывают на месячные каникулы, чтобы привести в порядок «Дела», переснять на микрофильмы обветшавшие документы, рассортировать описи, дать отдохнуть Анне Генриховне, откачать воду из туалета и осуществить прочую необходимую для существования и деятельности архива работу.