Впрочем, если уж совсем проще…
…они хотели обидеть моего ребенка. Вот в чем проблема.
– Ты не хочешь говорить или у тебя нет никаких идей?
– У меня нет идей, а если бы и были, я бы оставил их при себе.
Марина проигнорировала резкость.
– Чебышев не остановится. Он хочет заполучить эту штуку любой ценой.
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что сказала. – Марина повернулась ко мне спиной.
Мне очень не понравилось ее заявление. Тот факт, что Игорь Чебышев, с которым я не имел сомнительной чести быть знакомым, ради достижения цели позволил себе проникнуть в чужое жилище, пусть и с ключом, на короткое время выпал из моего сознания, но теперь завладел им почти полностью. За годы частной практики я как-то отвык от общения с совсем уж отпетыми негодяями с уголовной родословной. Похоже, мне придется вспомнить, что они существуют и действуют лишь согласно своим представлениям о справедливости.
Я стиснул телефон в руке.
– Спасибо тебе, дорогая, за роскошные подарки к ее шестилетию!
Я набрал номер телефона Олеси. На третьем гудке понял, что нервничаю. Пульс подскочил до непотребных цифр. Поясница покрылась льдом, ноги тоже. «Где ты шляешься, воспитательница, возьми же трубку!».
Я ждал с десяток гудков, потом раздался писк и женский голос на двух языках посоветовал мне позвонить позже.
– С кем сейчас наша дочь? – спросила Марина. Я уловил в ее голосе требовательные интонации.
– Моя дочь сейчас с Олесей и ее сыном!
– Они не отвечают?
– Как видишь!
– Тогда нужно ехать!
Я смерил ее холодным взглядом. Набрал номер домашнего телефона Олеси. Сохранялась высокая вероятность, что она просто не услышала звонок мобильного, потому что была в ванной, туалете или просто мыла посуду на кухне. Такое бывает. Она вообще отвечает лишь на каждый второй звонок. Это ее профессиональная «болезнь», спровоцированная постоянным присутствием рядом шумных детей.
Однако и домашний телефон не отвечал. Аппаратура сбросила звонок уже после пятого гудка. Этому тоже можно было найти разумное объяснение. Томка говорила, что они собирались пойти гулять. Возможно, Олеся взяла детей и ушла с ними в парк, забыв дома мобильник.
– Ну, что?! – спросила Марина. Она едва не кричала. Я готов был убить ее за эту показную истерику, на которую она не имела никакого морального права.
– Ничего! – Я оглянулся. Стеклянная дверь в комнату была приоткрыта. Я сбавил тон. – Что знает Чебышев?
Марина осеклась.
– Какой информацией он располагает? Что ты ему сказала?
– Только то, что медальон уже много лет валяется где-то дома и вообще мог потеряться. Знает, что мы с тобой в разводе и я не могу просто так прийти и рыться в вещах.