– Новый учебный год? – спросил абориген, кивая на девчонок.
– Ага. Гулять бы еще и гулять, но время несется галопом.
– Поправка, молодой человек: время летит истребителем, поверь моему опыту и возрасту. Твоя скорость еще не та.
Я вздохнул. Дядя Петя был хорошим человеком, но возрастная мудрость его порой наводила на меня смертельную тоску.
– Па-ап! Можно мы сами поднимемся к Татьяне Валерьевне? Я посмотрел на часы.
– Валяйте. Номер квартиры помнишь, чтобы на домофоне набрать? – Ага.
– Когда подниметесь, подойди к окну в кухне и помаши мне рукой, чтобы я знал, что ты нормально дошла. Девчонки, сверкая пестрыми юбками и шортами, помчались к подъезду. Я вынул из кармана сигаретку.
– Не угостите табачком, мил человек?
Я протянул и ему. Мы закурили, пустили струи сизого дыма вверх.
– Как поживаете? – спросил он.
– Хочется верить, что хорошо. Обычная суета.
– Это у вас-то обычная?
Я улыбнулся. Аркадьевича не проведешь.
– Вы правы. С моей работой и семейными нагрузками все очень весело. Расслабиться некогда.
– В отпуске был хоть?
Я покачал головой. Под термином «отпуск» большинство понимает двухнедельную поездку к морю или в какую-нибудь европейскую страну с музеями, фонтанами и безудержным шоппингом, но я нынешним летом мог похвастаться лишь двумя вылазками с дочкой на свое любимое озеро. Мы провели там в общей сложности не больше недели. Чтобы соблюсти условия полного социального пакета для персонала детективного агентства «Данилов», мне приходилось идти на жертвы: в июле-августе я торчал в офисе с утра и до вечера, иногда брал Томку с собой, чтобы она не скучала без отца (да и мне без нее бывает тоскливо, если вы помните), и один выполнял работу, которой в обычные времена занимались пять человек. Поэтому на вопрос Петра Аркадьевича я смог лишь развести руками.
– Ничего страшного, – сказал он. – Лето само по себе маленькая жизнь, пусть хоть и в душном городе.
– Согласен. Вы как поживали без нас?
Дядя Петя ответил не сразу. Молча докурил сигарету, задавил ее своими прохудившимися осенними штиблетами.
– У нас тут все не очень спокойно, мил человек.
– В каком смысле?
Он обернулся на угол дома – туда, где начинался неосвоенный строителями пустырь, упиравшийся в березовую рощу.
– Пока не знаю, но мне это не нравится.