– Надушился-то! – отметил Кеша. – Пить будешь, маэстро?
Максим втянул носом воздух, зачем-то посмотрел по сторонам. Солнце еще не зашло, во дворе гуляли дети, Оля вообще его сегодня не ждала… но он же шел сюда не пить.
– Думаете, будет круто, если я с перегаром подойду к ее родителям? – улыбнулся он.
– Так ты сразу к родителям?! – засмеялся Кеша. – Силен, братец! А Ольге-то самой для начала предлагал?
– Конечно. Мы уже давно с ней это обсудили. Дядя Петя похлопал его по плечу.
– Ладно, сынок, ты к этому делу сильно не торопись. К родителям всегда успеешь. Туда, как в гости к Богу, не бывает опозданий. Иной раз, знаешь, чем позже, тем лучше. Вот я тебе скажу, у меня в свое время…
– Всё, Гитлер капут! – оборвал его Кеша. – Аркадьевича понесло по волнам памяти. Потом расскажешь, Баян! Держи вон тару!
Саша раздал всем наполненные пластиковые стаканчики. Никто не отверг подношение.
– Водка? – уточнил Максим.
– Нет, минералка!
Парень вздохнул. Когда все выпили и даже закусили, он все еще стоял и смотрел на дно своей тары.
– Задаешься гамлетовским вопросом? – спросил дядя Петя. – Не мучайся, нет в нем ничего такого, над чем стоило бы думать.
– Разве?
– Конечно. Ты ее любишь?
Максим не ответил. Очевидно, его смущало присутствие посторонних – Саши и особенно Иннокентия. С дядей Петей он уже давно подружился, а эти двое его настораживали.
– Ты не парься, – сказал скромный Саша. – Если любишь, так и говори. Тут все свои, мы ж всё понимаем, не в первый раз женаты.
– Ага, – кивнул Кеша, жуя большой кусок ветчины.
Максима это не убедило, и он продолжал молчать и вертеть в руках стакан с водкой.
– Что-то не так, браток? – спросил дядя Петя. Парень пожал плечами:
– Да как тебе сказать… Пойдем покурим.
Он не стал отдавать стакан, чтобы не обижать мужиков, но Петра все же отвел в сторонку. Они вышли на тротуар, направились за угол.
– Что тебя смущает? – спросил Петр Аркадьевич, разминая папиросу.
– Предки.
– Ясно.
– Ты их знаешь?
Дядя Петя пожал плечами.
– Понимаешь, старик, сейчас в таких домах все друг друга знают постольку-поскольку, плюс-минус и тому подобное. Ничего плохого про них тебе не скажу… но и хорошего не слышал.
– То-то и оно, – вздохнул Максим. Он обернулся к мужикам, приветственно приподнял стаканчик с водкой и залпом его выпил. Закусывать не стал – занюхал букетом роз. Саша и Кеша зааплодировали.
– Ее старики меня на дух не переносят.
– Уверен?
– На все сто. Они ей вообще запретили думать о шашнях, пока не закончит университет. «Шашнях»! Тьфу, блин… Повернулись на ее образовании, ничего больше не видят и не слышат. Всю жизнь пытались вырастить оранжерейный цветок и даже не понимают, что у них ни черта не получилось, что выросла живая и непосредственная девчонка…