Все утро следующего дня в подъезде стоял душераздирающий рев. Мать Ольги рвала на себе волосы. Отца не было ни слышно, ни видно, и где он пропадал, никто не знал. Экспертизами и подготовкой к похоронам занимался кто-то другой, а из квартиры номер сорок восемь на втором этаже раздавались вой и крики ужаса.
Городские информационные агентства, радиостанции, телевидение и газеты рассказали в подробностях, что произошло в доме номер тринадцать по Тополиной улице, и город еще пару суток обсуждал эту шокирующую новость. Кто-то из чиновников мэрии грозил пальцем в адрес коммунальных служб, плохо выполнявших свою работу. Коммунальщики в ответ слабо протестовали, настаивая на том, что дома по Тополиной улице возведены и сданы в эксплуатацию надлежащим образом, все неоднократно проверено и перепроверено, и лифт в тринадцатом доме ожидал планового профилактического ремонта только через год. С ним все было в порядке!
Мэр для приличия сначала распорядился выделить материальную помощь семьям погибших и оплатить похороны и прочие расходы, а уже потом велел организовать внеплановую проверку всего лифтового хозяйства города. Полторы недели комиссия городской администрации исследовала состояние лифтов, подъездов, чердаков и всего остального, до чего в мирное время не доходили руки. Выяснилось, что город до сих пор стоит на месте и не проваливается к чертовой матери только каким-то чудом – инфраструктура на семьдесят процентов дышала на ладан, подъезды воняли, крыши текли, электропроводка и трубы догнивали, лифты скрипели и срывались с тросов, трамваи ездили по ржавым и покореженным рельсам, автобусы теряли детали прямо на дороге, колодцы открыты, повсюду преступность, грязь, алкоголизм, пьянство, изнасилования – и все это в условиях, когда кольцо НАТО смыкается вокруг России и враги мечтают увидеть нашу страну на коленях. К счастью, выводы сделаны вовремя, мы обязательно сплотим ряды, повысим нравственность, ударим и не позволим…
В общем, о молодых ребятах, которые любили друг друга и жизнь которых немыслимым образом оборвалась раньше, чем они планировали, вскоре все забыли.
Но все это случится чуть позже, а уже на следующий день после чудовищной трагедии мы с Татьяной сидели на лавочке во дворе тринадцатого дома и делились впечатлениями.
Таня была бледна. Мне даже показалось, что ее тошнит. Да я и сам чувствовал себя не ахти. Всю ночь ворочался, представляя жуткие картины и примеряя их на себя и своих близких.
Не приведи Господи….
– Да, я чувствую то же самое, – сказала Таня, правильно оценив мое состояние, хотя с начала нашей встречи я едва ли проронил с десяток ничего не значащих слов. Экстрасенс, ничего не скажешь. – Купила вчера бутылку виски и всю ее вылакала, прикинь. В одиночку, как алкоголик! Башка трещит, ужас!