Где Спряталась Ложь? (Сурская) - страница 16
Всё произошло как нельзя обыденно и вяло. Если собака или волк могут только выть, то человек, когда ему тоскливо, начинает искать выход в творчестве. Так и она начала писать. У творческих людей понятие «одиночество» трансформируется в «уединение». Это было то, что ей нужно. Муж к её занятию отнёсся критически. Глядя на неё, ему в голову не приходило, что она способна на что-то стоящее. Дурит, мол. Она сконфуженно молчала. Хотя что обижаться, если ей самой это раньше не приходило в голову. Но дело продвигалось. Лена стала популярной. Всё это вызвало у мужа невероятное раздражение, он никак не мог его перебороть. Но Лена была уже другой. С появлением её личных денег, она сама без его совета купила квартиру гораздо большим метражом, чем они имели, у отъезжающих в Беларусь офицеров. А он, отказавшись переезжать с ней и сыном, добровольно и принципиально остался на их старой жилплощади. Правда, наведываясь изредка на чай или приходя, по праздникам, в гости. Лена не настаивала, догадываясь об истинной причине его такого поведения. Всё было до смешного просто. Всегда добытчиком в семье был он. Она тенью следовала рядом. Он приносил деньги, устраивал её на работу, решал сам все её вопросы. Регулярно ей напоминая об этом, вероятно для того, чтоб не забывала своё место и больше ценила его. И вдруг в один момент всё изменилось. У неё появилась своя работа, свои деньги, своя отличная от его воли жизнь. Оказалось, он не готов к такому повороту. Обидевшись, не желал её знать. Лена поняла, что мужик, мужику рознь. Один бы обрадовался, а Долгова вдруг заела жаба. А как же, он всегда рассказывал, что живёт она за его счёт. Сама по себе пустое место. Квартира, полученная на семью, тоже его. Ведь это он её получил. Обставлена на его деньги и до конца жизни она должна быть благодарна ему за это, и, естественно, покупка ею более дорогой жилплощади, выбила его из колеи. Он отказался в неё переезжать. Лицемерие, давившее тяжёлым грузом, закончилось. Ей так давно хотелось освободиться от него, но не хватало воли и вот… Они даже не разводились, просто остались каждый при своей жилой площади, но… общались, будто ничего не случилось. Денег он ей больше не предлагал, давая что-то сыну. Она не спрашивала, понимала, что теперь они в разных весовых категориях и, если он не может пережить её достаток, отношений даже прежних не получится. Такой мужик, как правило, съедает себя поедом. Надо сказать, она всё равно надеялась, что пройдёт месяц, максимум два, Семён перестанет дуться и придёт мириться. Ведь всё та же привычка по идее должна была привести его к ней. Но ничего подобного! Не пришёл! Значит, обида его так тяжела, что перевесила всё или семья никогда ему не была нужна до такой степени, чтоб нуждаться в ней. Мнения людей на их счёт резко разделились. Одни её не понимали, другие сочувствовали. Со службы, которой была обязана ему, она уволилась и занималась теперь только своей любимой работой. Упрекать её ему, в этой только её жизни, было не за что. Так что её семья накрылась, а ей самой ничего не хотелась реанимировать, хотя прояви она настойчивость, может быть, он и сдался бы. Видела ж, что хоть и редко, но скучает и по ней, и по Даньке. Только тянули в ней камнем прожитые в упрёках годы, лишая шага на сближение. Наверное, хотелось, чтоб пришёл с поклоном сам. Да и видно не горела в ней страсть, и большого желания всё вернуть не было. Случается, женщины чувствуя в партнёре самца прощают многое, но у неё не было и этого. Быть может, уж такой «никакой» уродилась. Бабы без мужиков маются, а ей хоть бы что. Одиноко правда, но ради этого прежнее восстанавливать не стоит. Как-то привлекла её внимание в молодости высокая, пышногрудая ель, что украшала аллейку территории штаба. Не красотой, хотя она была бесподобна, а тем, что под ней всегда было много выщелканных шишек. «Непременно кто-то поселился жить», — подумала тогда Лена. И стала чаще проходить мимо. Даже подвешивала на веточки гостинцы, но выследить долгое время квартиранта не удавалось. Только однажды, намного позже, заметила белку. Она жила в одиночестве. Нашла себе тихий, безопасный уголок, пусть даже вблизи от людей и не тужила. Значит, у животных, как и у людей, встречаются экземпляры, которым не плохо в одиночестве. Так почему же она должна страдать. Взгляд упал в зеркало. А ведь когда-то были чудесной парой или это только казалось. Глядя на него, она не могла поверить что этот спортивный, подтянутый и красивый парень — её муж. Да, она сама себе завидовала! Потом подкатились будни. Тот, кто связал жизнь с военными знает: служба — это судьба всей семьи военного, а не только мужей. Жизнь в режиме «перекатиполя» касалась каждого члена семьи. К тому же, если приплюсовать к этому пунктику то, что приказы не обсуждаются, то вся семья становится заложником боевой подготовки и должна быть готова к любым поворотам и неожиданностям в любой, причём самый не подходящий момент. Лена научилась по взмаху волшебной палочки военных начальников упаковывать и распаковывать вещи и приспосабливаться к любому месту, устраивая хоть какой-то быт и комфорт. Так летели годы. Прожила рядом с Долговым тихо, незаметно, не стараясь что-то поменять и особо ни к чему не стремясь, просто притулилась, считая дни. Приучив себя к мысли, что такими нас создал Бог — терпеливыми, слабыми, нежными, с заложенной с рождения потребностью хранить очаг любви, просто жила. Но не всегда гладко. Иногда доходило до того, что страх и отчаяние сжимали сердце и пустошили голову. Лена видела, время уплывало в никуда и восстановлению не подлежало, а она ничем не могла себе помочь, всё острее чувствуя вокруг себя сжимающиеся стены клетки несвободы. Конечно, с годами стала понимать: нужно что-то менять. Но что и как?… Жизненная трясина засасывала быстрее нежели она успевала решиться на что-то. Изменения пришли неожиданно и сейчас всё, слава Богу, она занята любимым делом и главное свободна, так с чего же мучить себя дальше и хандрить. Хотя и эта свобода, которую дало любимое дело не далась легко. Похоже ей всё приходится выстрадать. Казалось — трудно написать книгу. Оказалось — её издать. Без денег почти невозможно. Широко шагают молодые и продвинутые, на деньги любовников и покровителей. Азартно описывая тяжёлую жизнь проституток. Издают про бравых милиционеров, с которыми в реальности из нас никто не столкнулся, ни разу. Покровительствуют описываемым про крутых спецназовцев. Хотела бы она под лупой разглядеть хоть одного такого. Жаль, что никого не смущает, что пишут похмеляющиеся с утра девицы, вспоминая и подробно описывая, в чьей постели на сей раз оказались, о той жизни какой частью являются сами. Даже похваляясь этим. Равняйтесь на нас! — вот их девиз. А на что там ровняться-то. У торговли собой давно уже есть определённое название — проститутка. Грубо? В самый раз. Душа, женщина, мужчина мало кого из издателей и киношников интересует. Жизнь проститутки от дороги до постели министра или олигарха. Вот это вещь! Её впечатление после развода с пятым ловко ей облопошенным мужиком — шедевр! А уж если супер агент уложил за день двадцатник «скотов» и желательно расписать, поподробнее, как это проходило, сколько крови вытекло, как выворочены кишки, разбит череп и сломано носов. Ну это просто предел мечтаний! Но ведь это вчерашний день. «Крутые» сериалы и «мыло» перестали смотреть. Читая книги запоминать. Дошёл до конца, а начало уже не помнишь. Кому нужна та дребедень, прочитал и забыл. Не колышет.