— О боже, всё лицо в крови.
Подумала, что голос очень знаком. О! Ещё могла думать, значит, и голова цела… Правда мысли от испуга сбились в дождливое облако и устроили колотун или грозу с молниями. Из последних сил Лена сбрасывает перчатку, поднимает руку и проводит по лицу. Рука становится липкой, и от осознания, что она в крови к горлу моментально подступила тошнота. Получается — не совсем цела. Под светом фонаря она так и есть, рассмотрела размазанную кровь. А кровь заливала глаза — всё-таки её здорово треснули. Она чувствовала, что ещё несколько минут и она потеряет сознание. Нет, этого допустить нельзя, чтоб кто-то наслаждался её слабостью… Ни за что. Переставая чувствовать ноги, она пытается приникнуть к столбу. Всё плывёт перед глазами. Голос человека, что тащит её, доносится словно далёкое эхо. Зачерпнула горсть, провела по лицу. Холодный снег прошёл, царапая кожу лица. Вновь почувствовав, как её встряхивают, ставят к тому несчастному столбу и теперь уже вытирают платком, простонала:
— Компьютер?
— У меня в руках. Идти можешь?
Она, узнав голос Никиты, впервые обрадовалась его появлению и облегчённо перевела дух, но, не удержавшись от соблазна уколоть, ввернула:
— Кажется, иду. Хотя ноги передвигаются с трудом. Ты чего здесь делаешь? Я сказала тебе вчера, что у меня порядок.
Он тряханул её под мышкой, ноги Лены поболтавшись в воздухе обрели вновь хоть неустойчивую, но опору. Голова откинулась назад и плюхнулась на грудь. В ней, то есть голове махнула крылышками мысль: «Изверг, что тут ещё добавить!»
— Видел я сейчас твой порядок. Молчала бы уж. Так нет, ещё кудахчет. Данька позвонил, просил встретить и проследить. Разумеется, он понимает, что с тобой может всё что угодно приключиться. А если б не успел?… Придётся рассказать ему про твою эпопею.
Она слушала серьёзно, ни разу не перебив. Вероятно, это случилось от того, что ничего не слышала, а только старательно таращила глаза. В голове уже не мелькало никаких мыслей, в ней до тошноты шумело, но она поборов себя пыталась сообразить: «Если её спаситель тут, то каюк тому, кто нападал».
— Что будет с телом? — выдавливает она из себя.
— С твоим что ли? По моим прикидам до квартиры доползёт. Правда, э-э… с моей помощью.
Лена в знак сопротивления замахала руками. Так ей хотелось и казалось. Махания, конечно же, никакого не получилось — такое себе дрыганье. Оно и понятно, откуда силе взяться.
— Того, что напал… — прошептала она, с трудом шевеля разбитыми губами.
— Ах того? — расплылся в беспечной иронии Никита, — очухается, хотя для тебя лучше бы наоборот. Или ты вернуться и посмотреть хочешь, для книги так сказать, свежие впечатления. Ты не стесняйся, давай уточним…