Она не согласилась с ним, улыбаясь про себя. «Жена?» О, нет, нет! Она, конечно, польщена, но это очень ответственно и не по её статусу, скорее всего, царь в порыве сказал. Такое его обещание сильно взволновало Кэт, но не обнадёжила. Она, деликатно изобразив непонимание, сказала о другом.
— Надеюсь, я не испортила тебе жизнь и не поломала планов?…
Его позабавил такой её наивный ход. Он, разгадав по зардевшимся щёчкам её «планы» улыбнулся и с такой силой прижал девчушку к себе, что она чуть не вскрикнула и сказал лишь одно слово, но так, что уточнять не захотелось.
— Глупышка… Люблю тебя свет мой. Отныне дорожки наших жизней пойдут рядом.
Великодушно признав его право над собой, прошептала:
— Я постараюсь скрасить тебе её…
Он поцеловал её ладошки.
— Катенька, богиня моя, вместе на всю жизнь, но сейчас ты вернёшься в Белокаменную.
Какое-то время она молча изучающе смотрела на него, словно бы решая, сможет ли его переубедить.
— Хорошо, — наконец-то говорит она мягко. — Я отправлюсь к отцу.
Он прекрасно контролировал себя, но всё равно ответ получился немного поспешным и резковатым:
— Нет, ты поедешь и останешься до моего приезда в доме Меншикова.
Её ресницы испуганными птицами метнулись вверх. Брови выгнулись.
— Зачем?
Напугал. Он понял это и, поколебавшись, пустился в объяснения:
— Мне спокойнее. Там тебя никто не обидит. Плут Алексашка будет здесь со мной. Ты в его хоромах хозяйка. Не ограничивай себя ни в чём. К отцу отправимся вместе. Я должен с ним объясниться. Сам объясниться, понимаешь?! Надеюсь, он нас поймёт и примет всё, как есть.
Почувствовав мягко виноватый тон, она сделала попытку отыграть положение. Уж очень не хотелось ей связывать себя с именем Меншикова. Пошлёт людей, предупредит, настроит каверз… Возможно ей ещё удастся спасти своё право. И она осторожно просит:
— Может лучше к от…
Эта реплика вызвала неудовольствие царя. И Пётр, перебив её, грозно выговорил:
— Сделаешь, как сказал… — И уже мягче. — Пожалуйста! Так лучше для тебя… Там другие условия и жизнь вовсе не похожа на ту, к чему ты привыкла. Настоятельно прошу пожалеть меня и избавить от дальнейшего объяснения.
Это было скрытое предложение помалкивать и выполнять приказ. Угроза. Это тоже был Пётр, которого Кэт знала и любила. Заметив, как кривятся уголки его рта, больше она не спорила. Значит, он так решил и его не свернуть. Так что лучше не напоминать про то лишний раз, не травить государево сердце. Кэт вздохнула очень глубоко и дрожа согласно кивнула. Придётся быть очень не просто осторожной, а начеку.