Ей все кажется таким простым, потому что она не знает худшего. Придется ей сказать.
– Опытный образец взорвался во время второго испытания. Во время первого в нем был я, но двигатель не заработал, так что попытка не состоялась. Мы с Грантом и Донной договорились: сначала я, потом они. Почему я не настоял на том, чтобы самому участвовать в следующем испытании, Джу? У них была семья, ребенок. Что есть у меня?
– Ты не должен так себя изводить, – сказала она, тряхнув его за плечи. – Не должен думать о том, что уже нельзя изменить, и спрашивать себя, почему все вышло так, а не иначе. Грант и Донна сами сделали свой выбор. Их никто не заставлял садиться в аппарат. Точно так же никто не заставлял их уступать первую очередь тебе. Почему они это сделали?
– Они знали, как это для меня важно. Моей мечтой всегда было покорить космос. Создать возможность для всех, кто хочет увидеть космос, отправиться туда. Несмотря на все мои старания, я могу потерять компанию. Без Гранта и Донны она испытывает серьезные трудности. Моих стараний недостаточно, чтобы удержать ее на плаву.
– Достаточно, – спокойно возразила Джулиана. – Борись за нее. Ты умен и предприимчив. У тебя доброе сердце, иначе бы ты с радостью сплавил Майки его дедушке и бабушке. Не позволяй чувству вины управлять тобой. Собери воедино всю свою смелость и борись за то, что тебе дорого.
Тепло ее тела, вера, которой лучились ее глаза, вселили в него уверенность.
Она права. Он никогда не позволял страху им управлять. Если он навсегда откажется от разработок в области космического туризма, то, несмотря на все разумные доводы, будет в глубине души считать себя трусом.
Он никогда не пасовал перед трудностями и не собирается начинать сейчас.
Распорядок дня Джулианы включал работу над книгой, общение с Эмили и Майки и обучение Шея родительским навыкам. Несмотря на ее обширные теоретические знания, ей далеко не всегда удавалось найти ответы на вопросы, касающиеся воспитания Майки. Это заставляло ее сомневаться в том, что ей следует писать книгу.
Ее ночи целиком принадлежали Шею, что тоже не позволяло ей полностью сосредоточиться на работе.
По молчаливому уговору они не выставляли свои отношения напоказ. Не ходили на свидания и не прикасались друг к другу в присутствии посторонних. Зато всякий раз, когда они оказывались наедине, он не упускал возможности обнять и поцеловать ее. Она не могла им насытиться. Ей хотелось, чтобы минуты наслаждения длились вечно.
Шей был нетерпелив. Сегодня он распахнул ее халат и накрыл ее губы своими, едва она переступила порог его спальни. Он так хорошо знал ее тело, что ему потребовалось всего несколько минут, чтобы вознести ее к вершинам эротического наслаждения. После долгого марафона страсти она, прижавшись к нему, размышляла над тем, кем они приходятся друг другу.