- На. - Тугая пачка, перетянутая крест-накрест двумя резинками голубого цвета, была отдана Олесе. Она схватила ее и молча пошла прочь.
- Хоть бы спасибо сказала! - донесся следом голос цыганки-вымогательницы. - Эй, родимая, я бы у тебя еще лифчик купила! Как раз мой размер! Красивый какой! За двадцатку!
"Никогда больше не надену эту прозрачную кофту! - обиженно подумала Олеся, устраиваясь за пластмассовым белым столиком в большом зале кафе. Кондиционированный воздух холодил кожу. - И шорты не надену! Спасибо, наслушалась комплиментов".
Она решила отправиться на вокзал, сесть в автобус Валомей-Шлимовск и по отличной трассе за каких-нибудь семь-восемь часов спокойно, без эксцессов доехать до родного города. Без предупредительного звонка, сюрпризом. Как все удивятся и обрадуются! Но сначала необходимо подкрепиться, так как со вчерашнего вечера у нее не побывало ни единой, самой ничтожной крошки.
Посмотрев меню - листок под полиэтиленом - Олеся заказала себе картофельный салат, борщ, мясо по-французски, бутерброд с красной икрой, кофе и заварное пирожное. Маленький бутерброд стоил пятнадцать рублей, и это было, по мнению Олеси, настоящее свинство. Чтобы прийти к такому заключению, ей понадобилось переместиться из мира огромных денег в условия абсолютной нищеты.
Здоровый аппетит и энергия, с которой она растерзала принесенный официантом заказ, восхитили бы любого пациента гастроэнтеролога. Все было изумительно вкусным, горячим и только что приготовленным. Так показалось Олесе. Она взяла еще один кофе и другое пирожное - ромовый бисквит.
- Посчитаем, - доверительно сообщил молодой парень (официант), извлекая из кармана оранжевого передника калькулятор. - Итак, один салатик - семь рублей, борщ - девять, мясо - семнадцать, бутербродик - пятнадцать, два кофе - шесть, два пирожных - пять. С вас пятьдесят девять рублей, пожалуйста!
Олеся взяла то, что совсем недавно было обручальным кольцом, - деньги лежали около ее бедра на пластмассовом сиденье кресла, в карман обтягивающих шорт плотная пачка не помещалась, - и сняла голубые резинки.
Она отсчитала три пятирублевки и застыла в недоумении. Купюры кончились. Началась аккуратно нарезанная газетная бумага. Официант наблюдал с интересом за манипуляциями, достойными Амаяка Акопяна. Не в силах поверить, что ее обманули, Олеся перевернула пачку и осторожно сняла одну, вторую, третью купюру. И опять показалась бумага.
- Нет! - в отчаянии прошептала она.
- "Куклу" подсунули? - посочувствовал юноша.
- Как же так! - У Олеси в руках было всего тридцать рублей. Именно за столько она продала свое бриллиантовое кольцо. Она не шевелилась, постепенно осознавая весь ужас потери.