Звук поспешных шагов возвестил о приходе конюшего, который, едва переводя дыхание, непрестанно извинялся за задержку. Филипп добродушно отмахнулся от него; как только карету убрали, он привычным жестом собственника положил руку Антонии на свой локоть. Она подняла на него взгляд, в глазах отражалась причудливая смесь беспокойства и подозрительности.
Невольно приподняв бровь, Филипп развернул ее к дому.
– Мы достигли значительных успехов, дорогая. Вам так не кажется?
– Уже лучше! Наконец-то! – Наблюдавшая за несносной парочкой из окна, Генриетта тяжело вздохнула и вернулась в комнату. – Говорю тебе, Трент, я уже начала серьезно беспокоиться.
– Знаю. – Трент вгляделась в черты лица своей хозяйки.
– После праздника все шло как нельзя лучше, вырисовывались такие потрясающие перспективы! Рутвен был подчеркнуто внимателен, так настойчиво держался рядом с Антонией, несмотря на многочисленные соблазны.
Трент шмыгнула носом.
– Я никогда не думала, что у него дурной вкус. Сдается мне, что все эти «соблазны» только сбили бы его с истинного курса. А мисс Антония – вполне надежная гавань.
Генриетта хмыкнула:
– Трент, для нас с тобой поведение мисс Каслтон и других девиц подобного рода крайне возмутительно. И я, конечно, всегда быта высокого мнения об умственных способностях Рутвена. Но дело в том, что джентльмены подобно ему смотрят на вещи в несколько ином свете. Они не замечают сути происходящего в пользу очевидного, а ты должна признать, что мисс Каслтон ясно продемонстрировала свои намерения. Должна сказать, я очень рада, что Рутвен не прельстился ею.
Занятая починкой белья, Трент не смогла удержаться и фыркнула:
– Не прельстился? Да его просто отвлекли!
– Отвлекли? – Генриетта уставилась на служанку. – Что ты имеешь в виду?
Трент вонзила иголку в шитье.
– Мисс Антония тоже не лишена прелестей, хоть и не выставляет себя напоказ. По-моему, взгляд хозяина прикован только к ней. – Трент послала хозяйке лукавый взгляд из-под густых бровей, наблюдая за ее реакцией.
Задумчивое выражение на лице Генриетты постепенно стало самодовольным. Она потянулась за тростью.
– Что ж, – заключила Генриетта – без всяких сомнений, сейчас они снова вместе. – И если намерения Филиппа были восприняты благосклонно, тем лучше! Я очень волнуюсь, что что-то пойдет не так. Антония балансирует на грани – ведь ясно, что все время после праздника она пряталась от него в доме. – Она задумчиво прищурила глаза. – У нее могут сдать нервы. А Филипп любит, чтобы все шло своим чередом.
Генриетта величаво стояла посреди комнаты, в глазах зажегся воинственный огонек. Она фыркнула: