12.05. Позвонила мама. «Ладно, пусть приезжает он, – сказала она. – Пусть опять будет как он хочет, черт его за ногу». (Моя мама никогда не ругается. Она способна воскликнуть лишь «силы небесные» или, максимум, «фу-ты ну-ты».) «Ну и хрен с ним, прекрасно время проведу и так. Вылижу весь дом, будто эта, как ее, Золушка, мать ее». (Господи, может ли быть такое: неужели она пьяна? Мама позволяет себе только рюмочку шерри в воскресенье вечером. Тяжелое опьянение она пережила лишь раз в жизни: в 1952 году на совершеннолетие Мейвис Эндерби она выпила пинту сидра и у нее закружилась голова. С тех пор она не забывает об этом ужасном случае и другим не устает напоминать. «Нет ничего хуже пьяной женщины, доченька».)
– Мама, послушай. Давайте встретимся за обедом все втроем и поговорим. – Когда я произнесла эту фразу, мне представилось, будто я героиня семейного сериала, в финальных кадрах которого мы с мамой и папой дружно держимся за руки, за спиной у меня яркий рюкзачок и я весело подмигиваю в камеру.
– Погоди, – прервала мама мои фантазии, – ты еще узнаешь, какие они, мужчины.
– Да я уже… – начала было я.
– Я ухожу, – продолжала она. – Ухожу. И пусть мной овладеет первый встречный.
В два часа у моих дверей стоял папа с аккуратно сложенным номером «Санди телеграф» в руках. Он сел на диван, и тут же лицо его исказилось и по щекам потекли слезы.
– Она стала такой после поездки в Албуфейру с Юной Олконбери и Одри Коулз, – рыдал он, кулаком утирая слезы. – Начала говорить, что за работу по дому ей полагается зарплата, что всю жизнь промаялась, на нас батрачила. (На нас? Так я и думала. Это я во всем виновата. Если бы я была хорошей дочерью, мама никогда не разлюбила бы папу.)
– Она хочет, чтобы я какое-то время пожил отдельно, и еще она… она… – он затрясся в безмолвных рыданиях.
– Что она? Что, папочка?
– Говорит, будто я считаю, что клитор – это вид бабочки из коллекции Найджела Коулза.
57,5 кг, алкоголь: 5 порц., сигареты: 0 (мощный прорыв; когда становишься духовнее и просветленнее, необходимость курить отпадает сама собой), калории: 2845.
Разлад между родителями разбивает мне сердце, но, нужно признать, к чувству горечи примешивается и постыдное ощущение радости оттого, что я выступаю теперь в роли утешителя и (если без ложной скромности) мудрого советчика. Ощущение это совершенно для меня новое и пьянящее: как давно я никому не делала ничего хорошего! Вот, оказывается, чего мне в жизни не хватало! Начинаю воображать, что становлюсь учителем в воскресной школе, известной благотворительницей, представляю, как готовлю для бездомных суп (или, по предложению Тома, симпатичные эклерчики), и даже подумываю, не переучиться ли на врача. Нет, наверно, лучше закрутить роман с врачом – полезнее и в сексуальном, и в духовном отношении. Не разместить ли объявление в брачной колонке журнала «Клиническая медицина»? Если бы у меня был парень-врач, я отвечала бы на его телефонные звонки, отшивала пациентов, просящих прийти к ним с вечерним визитом, готовила для него суфле из козьего сыра, а к шестидесяти мне бы так же все обрыдло, как маме.