55,3 кг (прогресс налицо), алкоголь: 0, сигареты: 0, калории: 995, мгновенная лотерея: 0 (просто великолепно).
7.45. Позвонила мама.
– Привет, доченька. У меня новости!
– Подожди минутку, я перейду в другую комнату, – сказала я, с беспокойством глянув на Дэниела, после чего вынула провод из розетки, просочилась за дверь и снова вставила вилку в розетку.
Как выяснилось, мама за две с половиной минуты так и не заметила моего отсутствия и без остановки продолжала говорить.
– Так что ты об этом думаешь, доченька?
– М-м, даже и не знаю. Я подключала телефон в другой комнате…
– А, так ты ничего не слышала?
– Нет. – Последовала секундная пауза.
– Привет, доченька. У меня новости!
Иногда мне кажется, что моя мама – нормальный, современный человек, а вот иногда ощущение такое, будто она с другой, очень далекой планеты. Например, когда она оставляет мне на автоответчике сообщение из одной фразы (произнесенной очень громко и отчетливо): «Мать Бриджит Джонс!»
– Алло? Привет, доченька. У меня новости! – повторила она.
– Что такое? – поникшим голосом спросила я.
– Двадцать девятого июля Юна и Джеффри устраивают у себя в саду костюмированную вечеринку – «Блудницы и викарии». Очень весело, правда? «Блудницы и викарии»! Только представь!
Вот уж чего я постаралась не делать, отгоняя от себя образ Юны Олконбери в сапогах-ботфортах, чулках в сеточку и лифчике с отверстиями для сосков. Ну и праздничек для тех, кому за шестьдесят…
– В общем, мы хотели бы пригласить тебя и… – она жеманно и многозначительно замолкла, – Дэниела. Мы ждем не дождемся, когда же с ним познакомимся.
Мне стало дурно при мысли, что наши с Дэниелом отношения будут по косточкам разбираться на нортхемптонширских обедах для членов «Спасательной шлюпки».
– Я думаю, для Дэниела это… – начала я, и тут стул, на котором я зачем-то раскачивалась, забравшись на него с ногами, с грохотом опрокинулся.
Когда я снова взяла в руки трубку, мама говорила:
– Ну и отлично. Марк Дарси, видимо, тоже там будет, с какой-то девушкой, так что…
– В чем дело? – в дверях стоял Дэниел, совершенно голый. – С кем ты говоришь?