— Какой педикюр? — опешил Коршунов.
— Да не про педикюр я хотела сказать, а про пирсинг!
— Что?
— А вот что! Те штырьки с горошинками янтаря рядом с останками — это средство для пирсинга. Их вставляли в уши, плотным рядком сверху вниз. В те годы пупки и брови еще не прокалывали, а вот уши… Сколько штырьков обнаружено?
— Штук пять. Большинство без янтаря.
— Возможно, девушка проколола только одно ухо. Или штырьки затерялись, как и янтарь, который отвалился.
— Не знаю. Если это был пирсинг, штырьки должны осыпаться рядом с черепом. Но их нашли в стороне.
— За столько лет всякое могло случиться. Грызуны. — Я поморщилась, представляя, как смерть расправляется с юным телом. — Тогда, двадцать три года назад, на пирсинг решались самые продвинутые девушки. Они бросались в глаза. Если у нас будут фотографии пропавших девушек, мы вычислим жертву.
— Допустим, ты права. Мы просмотрим тысячи фотографий, побеседуем с сотнями людей и узнаем, кто погиб. Но мы ищем досье. Досье, а не погибшую девушку! Для нас важнее последние контакты Назарова, а не те, стародавние. У нас попросту нет времени.
— Ты сделаешь это? Для меня. — Когда просишь мужчину, надо держаться как можно ближе к нему, но делать вид, что можешь ускользнуть. Мужчины в душе торгаши. Их хлопоты взамен на наше невысказанное обещание. Их воображение само нарисует желанную картину, ну а мы всегда можем промурлыкать, что нас не так поняли.
— Что ты хочешь? — Суровость в мужских глазах таяла. Надеюсь, от моего чертовского обаяния, а не от прикосновения груди к его плечу.
— Мне нужны имена и фотографии пропавших девушек.
— За тот период, когда старший лейтенант Назаров отдыхал в санатории?
— Да.
— Ладно, я позвоню одному человеку, который должен нам помогать.
— Звони прямо сейчас.
— Неугомонная.
— То же самое можно сказать про тебя. В постели.
Кирилл расплылся в улыбке. Как же мало надо, чтобы польстить мужику. Вот уже глазищи заблестели, и рука загребущая полезла.
— Давай! Звони! — Я стряхнула его ладонь со своей попы. Обещание — это то, что будет когда-нибудь потом, а не сию минуту.
Он набрал номер, поздоровался с каким-то Егором Ивановичем и стал диктовать мою просьбу, придав ей антураж сверхважного задания. Я скромно отошла в сторону, чтобы не смущать мужа.
Теперь я замечала на пляже десятки девушек с пирсингом и татуировками на самых неожиданных местах. Невольно подумалось: а если и мне? Конечно, особая примета Светлому Демону ни к чему, но я ведь теперь добропорядочная леди Светлана Коршунова, да и приметы могут располагаться там, куда не каждому добраться. И моему суженому явно нравятся пикантные штучки. Сам разговаривает по телефону, а зрачки так и бегают…