28
Второй день, Калининград, 16-50
— Наконец мы подобрались к самому мерзкому. Предательству. — Я криво усмехнулась, оторвалась от созерцания уточек и повернулась к Кириллу. Мой взгляд заставил его съежиться. — Кто дал приказ подставить меня?
— Подставить? Ты о чем, Светлая?
— По-моему, мы договорились ничего не скрывать.
— Так и есть. Я знакомлю тебя с совершенно секретным делом.
— Спасибочки. Великая честь. Я уже поняла, в шпионских играх всегда есть двойное дно. Видимая часть и невидимая. Вам понадобился козел отпущения, и кто-то ткнул пальцем в меня. Ты знал об этом?
— О чем? Я ничего не понимаю.
— Это ведь ты звонил мне? Голос подвергался изменению, но теперь-то я знаю, что Посредником был ты!
— Конечно, звонил я. И передал тебе приказ, а ты его нарушила.
— Я?! Вот это поворот. Может, мы говорим о разных вещах?
— В тот вечер я спас тебя от провала. А потом неимоверными усилиями спасал тебя от гнева начальства. Ты хоть знаешь, чего мне это стоило?
— Я знаю одно — меня подставили, и я вляпалась. А приказ я получила от тебя! Как ты это объяснишь?!
— Успокойся, Светлая. Давай во всем разберемся. Ты для меня… Ну, ты понимаешь. И тогда я испытывал те же чувства. Я не мог желать тебе беды.
— Оставим чувства в покое. Поговорим о фактах, господин Коршунов. Кстати, не знаю твоего звания.
— Подполковник.
— А когда только начал со мной работать?
— Был старлеем.
— Неплохо выслужился на мне.
— Светлая, при чем тут мои звания?
— Хочу понять, сколько над тобой было начальников. Наверное, с десяток. И ты был лишь передаточным звеном. Посредником.
— Мое мнение учитывали. Я всегда отстаивал твои интересы. И в тот вечер тоже.
— Что в тот вечер? Ты про постель в «Усадьбе»? Ну да, прикрыл женщину собственной грудью. По-геройски, даже бронежилетом не воспользовался.
— Светлая, давай обсудим все спокойно.
— Ответь на простой вопрос. Я хотела задать тебе его все эти дни. — Я поймала взгляд Коршунова и спросила: — Когда ты мне звонил, ты знал о другом приказе?
— Каком еще другом? Был только один приказ.
— Неправда!
— О чем ты?
— О киллере-дублере!
— Что?!
На его лице смешались испуг и удивление. Я не знала, что думать. Или в Коршунове пропадает хороший актер, или он, действительно, впервые слышит о дублере.
— В Назарова стреляла не я. — Слова были сказаны спокойно. Мои распахнутые глаза ловили его реакцию.
Та метаморфоза, которая произошла с лицом Кирилла, была не под силу даже великому актеру.