Слушать доктора Куароза в таком состоянии было крайне увлекательно. Если, по очевидным причинам, мне было трудно понять его на уровне синтаксиса, меня это нисколько не беспокоило, потому что я понимал его на гораздо более глубоком уровне. Я понимал его между слов, я ловил значения, которые он вкладывает в промежуток между соседними единицами речи, глубоко проникая в их смысл. Детектив был словно легендарный восточный музыкант, который пришел усладить мой слух игрой на лютне. Его речь была подобна музыке, каждое слово — щипку по струнам. Переплетение звуков висело в воздухе, наполняя зал, точно тонкие облачка дыма. Мое сознание перемещалось между ними, исследовало пространство, чтобы обнаружить скрытые ассоциации. Речь была чудо как хороша — утонченная, быстрая и текучая, как ручей.
Вначале доктор написал на доске непонятное уравнение. «Господа, — сказал он, — все мы знаем, что для того, чтобы раскрыть убийство, требуется ответить на семь золотых вопросов криминального уравнения: что, где, когда, как, кто, почему и каким орудием? Однако в нашем случае мы имеем дело с ситуацией, когда мотивы преступника неясны, свидетели и улики отсутствуют, причем некоторое время спустя наступает рецидив неменьшей жестокости, направленный против новой жертвы».
Я читал в одном журнале, что доктор пытается вывести формулу для изучения серийных убийц, которая поможет успешнее их ловить: математическое уравнение. Так что я даже переписал его с доски.
Затем в течение долгого времени до меня доходили лишь отдельные неполные фразы: «…нам противостоит личность, существующая на грани нормы и безумия… несмотря на способность тщательно заметать следы, стремление к расчленению тел носит навязчивый и иррациональный характер.
Пусть преступник пока успешно скрывается, он не может не оставлять следы. Самые неуловимые убийцы все равно допускают промахи, упущения, которые их впоследствии изобличают. Их сумма формирует подпись преступника, что является первой переменной в моем уравнении.
Представьте себе тихого одинокого человека, казалось бы ничем не примечательного, ведущего замкнутый образ жизни. Он не любит рассказывать о себе, потому что и рассказать ему, собственно, нечего. Не станет же он обнародовать свои садистские фантазии, мечты об истязании знакомых с целью выместить на них свою злобу и неудовлетворенность.
Его образование — средняя школа, часто незаконченная. У него никогда не было сексуальных отношений, влюбленностей. Для него это больная тема. Он ненавидит тех, кто подтрунивает над его девством. Он не знает, что такое мораль или права человека. Все живые существа для него — живые игрушки, которых он в мечтах подчиняет своей воле. Строго говоря, он умственно неполноценный — скорее всего, жертва родовой травмы или насилия, пережитого в детском возрасте.