Белые кладбищенские камни плавали в раскаленном от солнца мареве. Вскоре к ним присоединился толстяк лет пятидесяти, его штаны поддерживали подтяжки. Он уточнил, кого они ждут, и, убедившись, что Бернардо Бланко, сел рядом и спросил, оглядывая Кабреру:
— Рамон Кабрера, если не ошибаюсь? Ведь это вы раскрыли дело о мошенничестве в страховой компании «Галф Иншуранс»?
Кабрера не хотел поддерживать эту тему, но толстяка было не так-то просто спровадить.
— Давно я о вас ничего не слышал, — продолжал он, — с той самой пресс-конференции.
— Хороший полицейский — это такой полицейский, которого не слышно и не видно, — проворчал Кабрера.
Толстяк протянул ему визитную карточку:
— Джонни Гурреро, криминальный репортер газеты «Меркурио». Послушайте, а что вам известно об этом убийстве?
— А почему бы вам самому не поделиться с нами информацией? — вместо ответа, предложил Кабрера. — Вы наверняка осведомлены лучше нашего.
— У меня одни догадки и предположения, — сказал репортер. — Думаю, что это колумбийцы. Они активно выдавливают из бизнеса местных дилеров. Вначале они работали вместе, но потом, когда узнали от них все ходы и выходы, получили контакты в Штатах, решили от них избавиться. Только вместо марихуаны они организовали трафик кокаина. Считаю, что убитому журналисту кто-то слил информацию, которой он собирался воспользоваться для написания статьи. Как вам моя версия?
Кабрера не отвечал, поскольку был целиком сосредоточен на отирании со лба капель соленого пота, обильно выступавшего и каплями сбегавшего на глаза. Не дождавшись реакции, Джонни Гурреро продолжил монолог. Кабрера слушал вполуха, изредка вставляя односложные реплики, пока журналист не произнес нечто, заинтересовавшее его.
— А вы в курсе, что́ Бернардо Бланко писал накануне гибели? — спросил Кабрера.
— Понятия не имею, что он писал, — пожал плечами репортер. — Это и есть самое главное, верно? Это ключ к разгадке преступления.
Тем временем похоронный кортеж прибыл на кладбище.
— Ага, там отец Фриц. — Гурреро поднялся. — Этот безумный поп меня ненавидит, мне лучше убраться, пока он меня не заметил. — И он пошел прочь, прихрамывая на левую ногу.
— Вы не знаете, кто эта блондинка, которая появилась под конец? — спросил Кабрера у своего молодого коллеги.
— Блондинка? Кристина Гонсалес, подруга Бернардо.
Он рассказал, что с Кристиной журналист познакомился в Сан-Антонио, где они вместе учились в колледже. Потом Бернардо решил вернуться домой, и их отношения прервались.
— А что случилось?
— Не знаю.
«Как странно, — подумал Кабрера. — На его месте я бы никогда не бросил хорошую работу в Сан-Антонио ради того, чтобы вернуться в порт. По крайней мере, ни за что не отказался бы от такой женщины».