Майк наклонил голову к плечу.
– Это начало. Но еще не конец.
Коул судорожно сглотнул.
– Эрин, – сказал он до того, как это имя успел произнести Майк.
– Я говорю о своей младшей сестренке. Я знаю, через что пришлось пройти моей матери, которая любила Рекса, или думала, что его любит.
– Между мной и Эрин все не так.
Майк скривился.
– Отчего-то мне думается, что забеременеть после случайной связи – это еще хуже.
Коул открыл было рот, но Майк поднял руку.
– Послушай, как бы сильно я ни любил свою сестру, я уважаю ее право жить так, как она считает нужным, и делать свой выбор.
Коул прищурился.
– Но?
– Но у нее должен быть выбор.
– Вот это уже решать нам с твоей сестрой. Без тебя, – процедил Коул.
Майк поднялся со стула.
– Знай, что если ты собираешься разбить ей сердце, то тебе придется отвечать перед нами всеми – перед всей ее семьей, – пригрозил Майк.
Теперь Коул сидел, а Майк нависал над ним, но запугать Коула ему не удалось, тот даже не думал глотать наживку.
– Разве не ты только что сказал, что, бросая ребенка, оставляешь шрамы в его душе, которые не заживают всю жизнь?
Майк смотрел на него почти с ненавистью.
– Мне было хреново, но я как-то с этим справился. Все лекарство, что мне понадобилось, – это любовь хорошей женщины. Не можешь дать ей того, что должен, так разворачивайся и уходи. Эрин найдет того, кто тебя заменит.
У Коула свело живот от ярости. Глядя в глаза тому, кого раньше считал другом, он сказал:
– А вот теперь мы подошли к главному. Я недостаточно хорош для твоей сестры.
– Ты сам это сказал.
Коул стиснул зубы, заклиная себя не пускать в ход кулаки.
– Предлагаю тебе уйти до того, как мы оба сделаем что-то такое, о чем сможем пожалеть. Я отец этого ребенка, и я буду присутствовать в его жизни в том качестве, в котором мы с Эрин того пожелаем. И на этом точка.
Коул выбрал этот момент для того, чтобы встать со стула.
– Я буду приглядывать за своей сестрой, Сандерс. И за тобой. – С этими словами Майк развернулся и ушел, оставив Коула дожидаться Эрин в состоянии злой взвинченности, которое, вообще говоря, не было для него характерно.
Майк лишь озвучил то, что Коул и сам думал, но слова Майка прозвучали для него как приговор. Хорошо, что у него еще оставалось время, чтобы успокоиться, до того как выпишут Эрин.
И Коул сумел взять себя в руки, несмотря на то что слова Майка по-прежнему звучали у него в голове. Майк много чего сказал, но тяжелее всего оказалось Коулу примириться с мыслью, что у Эрин будет другой мужчина.
Врач вел Эрин под руку по коридору, чтобы передать ее заботам Коула, которому предстояло доставить ослабевшую, измотанную болью Эрин домой в целости и сохранности. Главное сейчас – обеспечить Эрин комфорт и безопасность, а обо всем прочем он подумает как-нибудь потом.