Подарок (Плен) - страница 40
За неделю я умудрилась пару раз беспробудно заснуть, умаявшись бегая по городу, один раз у меня дико разболелась голова, еще раз приехала позже мужа смертельно уставшая, так как выполняла обязанности первой леди (присутствовала на заседании благотворительного комитета плюс поздний ужин). На очереди последняя отмазка — женские недомогания (еще недельку). Далее придумаем.
Ленар пока на все это смотрел насмешливо и равнодушно (наверное и самому не сильно хотелось долги отдавать). Но я не дура, понимала, что если он твердо решит — никакие отговорки мне не помогут.
К концу недели ко мне приехала Мари, мы с ней до вечера проболтали о домашних. Братья по мне скучали, родители на радостях, что удачно «сбыли» дочурку отправились путешествовать (думаю в разные государства и на разные континенты), Эмма все сокрушалась о моей судьбе. Для полного счастья не хватало только Ортензии. За неделю скопилось уже семьдесят золотых, пора ее вызывать.
— Дорогой, — муж с удивлением посмотрел на меня, такие нежности были мне не свойственны — мы уже неделю как женаты, а подарков от вас я не видела. Я то вообще не привередлива — даю вам свободу выбора — бриллианты, экипаж, пару-тройку орханских рысаков — выбирайте сами, можно даже деньгами, я не обижусь. Вот папа маме всегда…
— Я понял, — прервал Ленар, — как папа не обещаю, что-то не хочется через двадцать лет продавать детей богатым толстосумам (на себя намекает?). — Пару сотен хватить на рысаков?
Я прикинула цены в столице (за неделю я облазила с Ритой и охранниками все мало-мальски приличные рынки), должно хватить и я то планировала еще оставить деньги на ателье, поэтому придется сильно под напрячься и торговаться.
— Думаю смогу выкрутиться с этими копейками, — скорбно вздохнула и пробормотала, чтобы он расслышал. — Какой скупой муж мне достался. Ленар удивленно вытаращился, две сотни монет трудно было назвать скупостью даже королю.
Деньги переводили в шкатулку за несколько заходов, так как в нее помещалось только пятьдесят монет максимум. Этим же днем я приоделась (Мари с собой привезла еще несколько платьев, перешитых Ортензией), взяла Риту, Мари, пару охранников и «пошла на дело». Естественно, я не планировала держать в секрете что и по чем я купила, думаю все мои перемещения были сразу же известны мужу, но некоторую сумму все-же смогу утаить. Взяли наемный экипаж, настроение было преотличное, я весело щебетала, Мари уже привычная к моему характеру смеялась вместе со мной. Рита пока осторожно держала дистанцию. Провели день мы очень плодотворно. Рита, как коренной житель знала всех приличных и неприличных торговцев. Я купила новенький небольшой фаэтон за десять золотых у молодого начинающего каретника. Неизвестный мастер, только что открывший мастерскую. Рита пыталась меня отговорить, намекая что есть более известные мастера, это типа не престижно. Но я никогда не гналась за известной маркой, считала бессмысленным переплачивать за Гуччи или Луи Виттон, в три раза за бирку. Главное — качество и цена. Мастер, гордый тем, что льера выбрала его, дал мне хорошую скидку и рекомендацию по поводу лошадей. Я же пообещала замолвить словечко о нем своим знакомым. Расстались взаимно довольные друг другом. А через два часа я стала владелицей пары прекрасных жеребцов серой масти из Орхана, за них пришлось выложить уже сто. Генетически улучшенная порода — красива серебристая шкурка, выносливые, умные, преданные как собаки, я читала об этой породе в еженедельнике… Торговалась я как будто это мои последние, кровно заработанные. Даже Мари и Рита смотрели на меня ошарашенно (наверное таким титулованным особам как я не пристало так выражаться). Конезаводчик изначально просил по восемьдесят за каждого. Я почти охрипла, доказывая что таких прекрасных лошадей я никогда не видела и я влюбилась в них с первого взгляда и если он меня с ними разлучит, будет повинен в моей смерти, что мой муж скупердяй, каких свет не видывал и выдал мне всего сто монет, а я бедная девочка так хочу лошадок, цвет их шкурок подходит к моему любимому платью, что я уже и имена им подобрала — Бонни и Клайд и разлучать нас смерти подобно. Все это разбавлялось кокетливыми взглядами из-под ресниц, заламывание рук и балансированием на грани обморока. За следующий час я узнала биографию его самого, его детей и внуков, попила с ним чаю (местный напиток из смеси душистого разнотравья), похвалила печенье, которое печет жена, подарила вышитый платок внучке и заплела французскую косичку второй. Короче после всего этого его семья уже считала меня чуть ли не родственницей, и сказали, что сами отдадут мне лошадок и никакой дедушка им не указ. Так что вышла я из конюшни ведя на поводу двух красавцев и отдав за них почти в два раза меньше, чем собиралась.