— Выдержит подкову, — грустно улыбнулась Клэр. — Когда я в первый раз встретила Тони, он сказал, что только таким должен быть настоящий кофе.
— Да, надо, чтобы волосы дыбом вставали, — наливая себе чашку, и усаживаясь напротив Клэр, улыбнулась домработница.
Впервые Клэр увидела, что Нэнси оживлена и даже смеется тихим, каким-то девичьим смехом. А вдруг мы подружимся? — радостно подумала Клэр, но тут же приуныла, услышав вопрос:
— Ты все еще хочешь уехать через две недели?
— Да… наверное. — Клэр отпила кофе и сосредоточила все внимание на Тиме, который усердно давил банан ложкой.
— Маленького возьмешь с собой?
— Конечно! — выпалила она, ошеломленная нелепым вопросом.
Нэнси кивнула, поднесла было чашку ко рту, но пить не стала, а поставила перед собой, недоуменно глядя на нее. Клэр никогда не видела ее такой нерешительной.
— Тони рассказывал тебе о своей матери? — вроде бы некстати спросила Нэнси.
— Нет. Сузи говорила только, что она ушла, когда дети были совсем маленькими. И больше мы к этой теме не возвращались.
— Неудивительно, — пробормотала Нэнси, уставившись на свою чашку. Клэр видела, что она борется с собой. Наконец она вздохнула и заговорила: — Эта женщина сделала единственно стоящую вещь в жизни — родила двоих детей. Я приехала сюда сразу после свадьбы. Лора была слишком хрупкой, чтобы вести хозяйство. Хрупкой! — фыркнула она. — Она была как барракуда и с таким же норовом. Правда, красивая — рыжие волосы, зеленые глаза, тело, как у богини. Пожелай кто-нибудь запечатлеть секс-символ того времени, лучшей натурщицы, чем Лора Олдус, было не найти.
Клэр забыла о кофе, удивленная внезапной откровенностью Нэнси и завороженная ее рассказом.
— Мы с мужем были женаты недавно, он работал на ферме отца Тони, а я — в доме. Вскоре стало понятно, что молодая жена хозяина не очень-то подходит к здешней жизни, она думала только о нарядах да вечеринках. Нет, ничего плохого в этом нет, — поспешно добавила она, тщетно стараясь быть объективной, — но ведь ранчо не созданы для развлечений. — Она замолчала. Клэр затаила дыхание, боясь, что Нэнси прервет повествование, но она продолжала: — Тони любил ее, даже боготворил, ведь она была красивая, яркая и к нему относилась по-своему неплохо. Первый раз она сбежала, когда ему было около пяти. Вернулась через год, полгода прожила в семье, но не выдержала и снова сбежала. Так продолжалось шесть или семь лет. Она исчезала, и только все начинали свыкаться с мыслью, что так-то оно лучше, — она тут как тут.
— Наверное, это было тяжело для детей и ее мужа, — задумчиво проронила Клэр. Вспомнив свое детство, она решила, что с ней обходились все-таки лучше, по крайней мере, не оставляли никаких надежд.