Готор часто говорил на незнакомом языке. Ну не то чтобы совершенно незнакомом – иногда некоторые слова, а подчас даже фразы казались Ренки вполне узнаваемыми. Особенно когда Готор в бреду молился либо читал заклинания. По крайней мере, Ренки понял это именно так по обилию выражений, которые он постоянно слышал в храме. Он как-то никогда не задумывался о смысле этих слов, бывших обычным наполнением жреческой бубнежки. Но ему показалось, что когда Готор выкрикивал их со страстностью, граничащей со злобой, то вкладывал в них какой-то совершенно особый смысл.
Подчас друг говорил на нормальном языке про какой-то мир, который он называл «параллельным». Хотя как увязывалось со словом «мир» это пришедшее из древности математическое понятие, для Ренки так и осталось загадкой. Подразумевал ли он некий, пока еще неизвестный материк, весьма своеобразно расположенный по отношению к непонятно чему, или что-то еще? А может, это тот самый «горний» мир, из которого Готор пришел? Находящийся на небе как раз параллельно земле и никогда с ней не пересекающийся?
Недаром он так часто начинал молиться, поминая этот «параллельно-небесный мир», какие-то врата, а потом переходил на неизвестный язык и словно бы вел диалоги с какими-то могучими и сильными людьми, а может, и вовсе богами. Что-то спрашивал у них. Требовал. Злился и вновь начинал выкрикивать молитвенные слова. Но не благостно и степенно, как то подобает делать в храме, а словно сердясь на этих людей-богов за то, что те не хотят дать ответа.
Спустя еще неделю Ренки окончательно отпустили из госпиталя. А Готор к этому времени пошел на поправку, перестав впадать в беспамятство. В общем, жизнь налаживалась.
Главарь банды все еще был очень слаб и нуждался в постоянном уходе, однако лекарь оу Мавиинг уже перестал уповать исключительно на волю богов и возложил ответственность за дальнейшее его излечение только на себя самого.
Ренки пришлось заняться делами их небольшого отряда. И если с хозяйственной частью его сержанты справлялись достаточно уверенно, то написать с десяток рапортов и запросов мог только он. Нужно было подать официальный рапорт полковнику Шестого Гренадерского, в чьем подчинении формально был отряд Готора; генералу оу Краасту, в ведении которого находились все войска Зарданского плоскогорья; в Военную коллегию; в министерство финансов; в Королевское управление территорий (должны же они точно знать, что порт Лиригиса снова переходит в зону их компетенции); в Коллегию морских дел, чтобы известить их об успешной операции на море и испросить достойных наград для моряков, принимавших в ней участие.