– Восхищен вашей проницательностью, сударыня. Вы сделали анализ амальгамы, коей я начертал пентаграмму на бедре вашего племянника, но никакой винный камень не откроет вам слов, придающих ей силу.
– Для этого нет нужды в винном камне, достаточно открыть рукопись одного из адептов, что хранится у меня в комнате, я вам ее покажу, в ней приводятся эти слова.
Я промолчал, и мы покинули лабораторию.
Войдя в комнату, она достала из шкатулки черную книгу, положила ее на стол и принялась искать фосфор; покуда она искала, я за ее спиной открыл книгу, сплошь испещренную пентаграммами, и, по счастью, увидал ту, что начертал я на бедре ее племянника; вокруг были имена Духов планет, за исключением двух, Сатурна и Марса; я быстро захлопнул книгу. Это были те же Духи, что агрипповы, кои были мне известны. Как ни в чем не бывало подошел я к маркизе, которая вскоре нашла фосфор, чей вид меня изрядно удивил, но об этом я расскажу как-нибудь потом.
Госпожа д’Юрфе устроилась на канапе, жестом пригласила меня сесть рядом и спросила, знакомы ли мне талисманы графа де Трева.
– Я никогда о таковых не слыхал, но мне знакомы талисманы Полифила.
– Говорят, меж ними нет разницы.
– Я другого мнения.
– Мы это узнаем, если вам будет угодно написать слова, что вы произносили, начертав пентаграмму на бедре моего племянника. Книга будет та же, если я в своей обнаружу ваши слова против того же талисмана.
– Согласен, это будет убедительное доказательство. Сейчас напишу.
Я написал имена Духов, маркиза нашла нужную пентаграмму, прочла мне имена, и я, разыгрывая удивление, протянул ей листок бумаги, и она, к несказанному своему удовольствию, прочла те же самые имена.
– Вот видите, – сказала она, – у Полифила и графа де Трева учение одно.
– Я соглашусь, сударыня, если обнаружу в вашей книге способ произношения имен не выразимых[51]. Известна ли вам теория планетарных часов?[52]
– По-моему, да, но ведь она для этой операции не надобна.
– Прошу прощения. Я начертал на бедре господина де Ла Тура Соломонову пентаграмму в час Венеры, и если б я не начал с Анаэля, духа сей планеты, мое лечение ничего бы не дало.
– Этого я не ведала. А после Анаэля?
– Потом надо двигаться к Меркурию, от Меркурия к Луне, от Луны к Юпитеру, от Юпитера к Солнцу. Получается, как видите, магический цикл Зороастра; я пропустил Сатурн и Марс, которые наука из этой операции исключает.
– А если бы вы, к примеру, начали операцию в час Луны?
– Тогда бы я начал двигаться к Юпитеру, потом к Солнцу, затем к Анаэлю, то есть к Венере, и, наконец, к Меркурию.