Ничего не получается.
Капля словно примерзла к коже, да и кожа странным образом изменила цвет. Теперь она землистая, с проступающими кое-где темно-фиолетовыми пятнами.
Это — рука мертвеца!
Нанни не сталкивался со вселенским холодом, но он отлично знает, что такое мертвецы. Интересно, откуда он это знает? Ах, да.
Лейтенант берсальеров Нанни Марин, любящий муж и отец.
Определение «любящий муж и отец» вряд ли поможет: любящие не признают наличие такого феномена, как смерть, предпочитают не замечать его. Смерть может случиться с кем угодно, но только не с теми, кто им дорог, — так устроено мироздание любящих людей. И ничего с этим не поделать, пока существует сама любовь. Остается — «лейтенант берсальеров».
Воин.
А воины видят смерть чаще, чем кто-либо другой. Нанни — не исключение. Он просто не может быть исключением, исходя из одежды, в которую облачен. При нем имеется оружие и рация, работающая на армейских частотах. Правда, воссоздать картину военного бытия не получается, сколько бы Нанни ни старался. И темно-фиолетовых пятен на ладони становится все больше, как будто под слоем эпидермиса уже запущен процесс распада. Как остановить его, лейтенант не знает, пальцы еще живой руки царапают мертвую — ощущение такое, что она покрыта тонкой коркой льда.
Теперь Нанни становится страшно по-настоящему. Он — один в этой сторожке, даже Селеста куда-то запропал. В последнее время они стали неразлучны, следят друг за другом, следуют друг за другом — как иголка за ниткой. Так разве не с ним лейтенант поднялся сюда? Не с ним — с кем-то другим. И этот кто-то ушел в горы за эдельвейсами, время цветения которых давно прошло.
Или это были не эдельвейсы — что тогда?
Дрок, горечавка? Нет. Ни один здравомыслящий человек не отправится в путешествие за никчемным тусклым дроком. Нанни мысленно перебирает названия всех известных ему цветов, отбрасывая те, что никогда не прижились бы здесь. И те, что особенно нравятся женщинам и насекомым. Впрочем, это одно и то же — «не прижились» и «особенно нравятся», ведь женщины, как и насекомые, предпочитают цветы пышные и яркие, с широкими упругими лепестками. С затейливыми, похожими на суфле, соцветиями. Такие произрастают на нежной почве, под присмотром солнца и вовремя пролившегося дождя. Но есть и другие цветы — неброские. Их сморщенные, вечно влажные тельца не вызывают ничего, кроме жалости. И желания защитить от напастей. Кажется, Нанни знает, как зовутся эти заморыши, — ложные нарциссы.
* * *
…Просыпайся, малыш!
Прикосновения к щеке — легкие и осторожные, их ни с чем не спутаешь. Кьяра, та просто стаскивает с брата одеяло и орет на ухо